Сокол, № 1, 1991,

22
18
20
22
24
26
28
30

Его слова как громом поразили Инэша, но вместе с их раскатами на него снизошло внезапное озарение.

— Так вот о чем мы забыли! — удивленно и громко проговорил он наконец. — Мы забыли, что при желании он может передвигаться в пространстве в пределах… — как это он сказал?.. — в пределах девяноста световых лет.

Инэш понял. Гэнейцы, которым приходилось пользоваться звездолетами, разумеется, не вспомнили о такой возможности. И удивляться тут нечему. Постепенно действительность начала терять для него свое значение. Теперь, когда все свершилось, он снова почувствовал себя измученным и старым, он снова был отчаянно одинок.

Для него чтобы ввести его в курс дела, понадобилось всего несколько минут. Один из физиков-ассистентов по дороге в кладовую заметил человека в нижнем коридоре. Странно только, что никто из многочисленной команды звездолета не обнаружил чудовище раньше.

«Но ведь мы в конце концов не собираемся опускаться или приближаться к нашим планетам, — подумал Инэш. — Каким образом он сможет нами воспользоваться, если мы включим только видео?..»

Инэш остановился. Ну, конечно, в этом все дело! Им придется включить направленный видеолуч, и, едва контакт будет установлен, человек сможет определить нужное направление.

Решение Инэш прочел в глазах своих соплеменников — единственно возможное в данном случае решение. И все же ему казалось, что они что-то упустили, что-то очень важное. Он медленно подошел к большому видеоэкрану, установленному в конце зала. Картина, изображенная на нем, была такой яркой, такой прекрасной и величественной, что непривычный разум содрогался перед ней, как от вспышки молнии. Даже его, хотя он видел это неоднократно, охватывало оцепенение перед этой немыслимой, невообразимой бездной космоса. Это было изображение части Млечного Пути. Четыреста миллионов звезд сияли, будто в окуляре гигантского телескопа, способного улавливать даже мерцание красных карликов, удаленных на расстояние тридцати тысяч световых лет.

Видеоэкран был диаметром в двадцать пять ярдов, — таких телескопов просто не существовало нигде, и к тому же в других галактиках не было столько звезд.

И только одна из каждых двухсот тысяч сияющих звезд имела пригодные для заселения планеты.

Именно этот факт колоссального значения заставил их принять роковое решение. Инэш устало обвел всех глазами. Когда он заговорил, голос его был спокоен:

— Чудовище рассчитало прекрасно. Если мы полетим дальше, оно полетит вместе с нами, овладеет воскресителем и вернется доступным ему способом на свою планету. Если мы воспользуешься направленным лучом, оно устремится вдоль луча, захватит воскреситель и и опять же вернется к себе раньше нас. В любом случае, прежде чем наши корабли долетят до планеты, двуногий успеет оживить достаточное количество своих соплеменников, и тогда мы будем бессильны.

Он содрогнулся всем телом. Рассуждал он правильно, и все же ему казалось, что в его мыслях есть пробел. Инэш медленно продолжал:

— Сейчас у нас только одно преимущество. Какое бы решение мы не приняли, без машины-переводчика он его не узнает. Мы можем выработать план, который для него останется тайной. Он знает, что ни мы, ни он не может взорвать корабль. Нам остается единственный выход.

Капитан Горсид прервал наступившую тишину:

— Итак, я вижу, вы знаете все. Мы выключим двигатели, взорвем приборы управления и погибнем вместе с чудовищем.

Они обменялись взглядами, и в глазах у всех была гордость за свою расу. Инэш по очереди коснулся щупальцем каждого.

Час спустя, когда температура в звездолете ощутимо поднялась, Инэшу пришла в голову мысль, заставившая его устремиться к микрофону и вызвать астронома Шюри.

— Шюри! — крикнул он. — Вспомни, Шюри, когда чудовище пробудилось и исчезло… Ты помнишь? Капитан Горсид не мог сразу заставить твоих помощников уничтожить локаторы. Мы так и не спросили их, почему они медлили. Спроси их! Спроси сейчас!..

Последовало молчание, потом голос Шюри слабо донесся сквозь грохот помех:

— Они… не могли… проникнуть… отсек… Дверь… была заперта.