– Он по-прежнему завязан на шоу-бизнесе?
– В его руках едва ли не главное – квоты на гастроли. Обширные связи в России, на Украине.
– Заказ? – строго спросил у подчиненного Курбатов.
– «Смерть Амура» Дороти Теннант, – без запинки ответил Вихляев. – Картина была похищена из чикагской коллекции и продана Лазару.
– Это веский аргумент, чтобы заставить Лазара переправить Романова в Москву, – покивал Курбатов. – Или в Киев. А из украинской столицы в российскую можно добраться и на машине, и на велосипеде. Кто такой Игорь Карлов?
– Наш клиент, – ответил Вихляев. – Насколько мне известно, имеет двойное гражданство. И с недавних пор – «Ворота крестьянской усадьбы» кисти Ван Гога.
– Что? – не понял Курбатов.
– Эту картину мы выкрали по его заказу.
Карл Деталь находился на своем рабочем месте, когда ему позвонил Курбатов. Бывший прокурорский работник был краток. Он назвал имя Романова, затем прозвучали имена еще пяти человек, которые могли оказать убийце реальную помощь.
Деталь отдал распоряжение установить адреса этих людей, потом вызвал к себе командира спецподразделения Давида Аве.
– Разбей отряд на пять подгрупп и отправляй по этим адресам. – Деталь вручил капитану спецназа фоторобот и пояснил: – Этот человек может появиться по одному из этих адресов. Согласно ориентировке, вооружен и очень опасен. Из отряда «морских котиков», так что поосторожней с ним. Отдай своим людям приказ стрелять на поражение.
Деталь был на короткой ноге с Маршем Лазаром. Билеты на любые концерты, лучшие места, автографы знаменитостей, знакомства со звездами – все это было больше нужно жене и дочери Деталя, нежели ему самому. Хотя он охотно посещал концерты рок-звезд.
Карл недолго думал. Сняв трубку телефона, он позвонил Лазару.
– Марш? Шалом! Как твои дела? Отлично! У меня к тебе необычная просьба. Ты знаешь человека по имени Константин Романов? Конечно, знаменитость. Его ищут все спецслужбы Израиля, включая мое подразделение. Не исключено, что он может обратиться к тебе с просьбой. Например, погостить у тебя некоторое время. Я не знаю, с какой стати ты должен дать ему кров, но, видимо, причина тебе известна. Если вспомнишь, обязательно свяжись со мной. Кстати, по твоему адресу выехала группа спецназа. Не нервничай, они какое-то время погостят у тебя. Ах, тебе проще принять одного гостя? – Деталь рассмеялся. – Желаю тебе удачи, Марш.
Романов заказал билет до Москвы из гостиницы на имя Стэффана Олссона и попросил отвезти багаж в аэропорт. Также он попросил администратора узнать адрес Марша Лазара и, получив его, позвонил ему прямо с ресепшен. Его телефон был занят. Не теряя времени, Романов вышел из гостиницы и взял такси. Водитель, услышав адрес, покивал:
– Я знаю этот дом. С двумя фасадами. А точнее, фасадов четыре. С какой стороны ни подойди, везде парадные, фронтоны, не знаю, как правильно. Голимая инсталляция.
Через десять минут Романов, расплатившись с таксистом, увидел архитектурную знаменитость. А спустя мгновение и его хозяина.
Дом-студия Марша Лазара был построен в стиле конструктивизма. И сам хозяин был помешан на философском конструктивизме. Иногда в разговоре сбивался на жаргон. Слушать его было утомительно.
В первую очередь Романов отметил, что Лазар подражал скульптору Михаилу Шемякину. Та же полувоенная одежда, точная копия кепи, очки прямоугольной формы. Ему бы исполосовать лицо скальпелем, подумал Романов. О тиражировании под Шемякина говорили и копии работ мастера: литографии «Чрево Парижа», «Карнавалы Санкт-Петербурга», даже портрет Нижинского.
Костя не очень хорошо разбирался в искусстве, но прошел неплохую школу под названием «Модерн». Гриневич показывал ему иллюстрации картин, называл имена мастеров, объяснял манеру письма, в какой галерее или частной коллекции находится произведение и так далее. В то время Гриневич видел в Романове классного специалиста, но неожиданно убрал его из игры.