У Гриневича пропала куда-то мелодия из фильма «Профессионал». Он усомнился в мастерстве Романова, едва увидел его. В образ верить куда проще и надежнее, нежели в живого человека. Наверное, все дело в ответственности. С призрака не спросишь. Чего не скажешь о живом человеке.
Он нервно зашагал по гостиной. Прикурив, бросил спичку в камин и остался стоять, облокотившись о мраморную полку. Он не мог скрываться вечно. Даже полгода – для него срок устрашающий. Но именно столько может уйти у Романова на подготовку. Черт его возьми, выругался Гриневич, понимая, что без связей Романов никто, безымянный стрелок.
Глава 7
Новые связи
Костя дошел до ворот в сопровождении Феликса. Старый сенешаль открыл неприметную калитку, вмонтированную в кованую створку ворот, и попрощался.
Романов не стал заранее интересоваться, кому принадлежит эта сеньория.[1] Равно как отказался от идеи выяснить это у самого Гриневича. Последний знал, что его гость относится к категории людей, которые не задают праздных вопросов, не заполняют пустыми словами неловкие паузы в разговоре, если того не требует работа. Он не хотел настораживать Гриневича даже такими мелочами.
Аллея вывела его на проезжую дорогу. Романов оставил без внимания молодую пару, с полувзгляда распознав в ней туристов. Его внимание привлекла женщина лет тридцати с откровенным каре на вороте черного платья. Она держала на поводке спаниеля породы спрингер.
– Простите, кому принадлежит эта вилла? – Романов жестом руки указал на видневшиеся в конце аллеи ворота. – Мне сказали, она продается.
– Это вряд ли, – ответила женщина, игриво вздернув брови. – Я бы узнала об этом первой.
– Это ваш дом?
– Если бы… – Она рассмеялась. – Здесь живет Томас Фали. Не так давно он возглавлял Верховный корпус. Сейчас в госпитале.
– Что-то серьезное?
– Очередной инфаркт.
– Живете поблизости?
– Рядом. Небольшой поселок из одноэтажных коттеджей. Пара-другая действительно выставлена на продажу.
– Верховный корпус? – повторил про себя Романов. – Там выгуливают лошадей?
– Насчет выездки не знаю. Верховный корпус является частью испанской Национальной полиции.
Романов наклонился, погладил собаку, потрепал ее за ушами. У него было особое отношение к собакам…
– Всегда хотела, чтобы меня любили и слушались, – объяснилась женщина по поводу спрингера. – Еще у меня дома есть попугай. Он-то точно знает, что я всегда права.
– Вас любят и слушаются, – подытожил Романов, – знают и уважают ваши права. А если вам вдруг не хватит аргументов? – Он вопросительно посмотрел на женщину.