Костя долбанул его локтем в висок.
– Еще раз скажешь «да», я тебе мозги вышибу. Знаешь, в чем твоя проблема? Что мне уже не двадцать три, а под тридцать. Что ты сказал?
– Я ничего не сказал.
– Знаешь, если бы у меня спросили, доверяю ли я прыщавому администратору в Интернет-кафе, я бы ответил: «Да, блин!» Не маскируя за этим ничего, даже типа «а куда мне деваться?»… Слушай меня и поправляй. Я думаю, вы не с пустыми руками сюда приехали. У вас есть то, что я ищу. Вы демонстрируете товар, я показываю деньги. Я прав?
Чернокожий промолчал, чтобы не нарваться на второй болезненный удар.
– Только я не дурак, чтобы покупать пустую лазерную болванку под гарантии вашей постоянной точки, где я смогу в любое время обменять товар. Вы тоже не дураки – потому что вам нужно взять меня с поличным. На такие мероприятия обычно берут приличный ноутбук, на котором можно проверить диск. И после слов клиента «Да, это то, что я искал, я беру это» вы надеваете на него наручники. Ты опять ничего не сказал?
– Я сказал: «Так и есть».
– Диктуй номер телефона участка, дебил, – распорядился Костя, приготовившись набрать несколько цифр.
К этому времени раненный в спину полицейский пришел в себя. Насколько мог определить Романов, пуля попала ему в правую лопатку. Болезненное, но не смертельное ранение. Об этом сказал и незамутненный взгляд раненого.
Романов остановил машину напротив закрытого на ночь рыбного магазина. Неоновый свет рекламы освещал часть улицы, падал на машину и проникал внутрь.
Сидевший на переднем кресле полицейский глянул на товарища и, поймав его отрицательный жест, тоже покачал головой. Они обменялись взглядами так, будто передали друг другу месседжи. Но оба послания прошли через Романова, как через транскодер, и он без труда расшифровал их. Он мог убить Мокко и его напарника, завладев их оружием, но не убил. Мог убить одного, оставив в живых другого, но даже не добил раненого. Он крутой парень, что и продемонстрировал. Вывод, который сделали полицейские, был прост и логичен: этот человек не хочет ничьей смерти. Он не убийца. Пожалуй, вот сейчас оба согласились бы отпустить его.
– Диктуй номер, – повторил Романов, увидев все, что хотел увидеть.
– Нет, – покачал головой Мокко. Он решил перехватить инициативу. – Уходи, – в его голосе прозвучали благородные нотки. – Я и мой напарник… мы опишем внешность другого человека.
Румын отложил телефон и вооружился пистолетом. Направив «марк-23» в сторону раненого, он тем не менее смотрел на Мокко:
– Короче, черномазый, или ты диктуешь номер и говоришь сразу, или после короткого звукового сигнала. – Румын взвел курок внушительного по размерам пистолета и чуть поднял его, целясь жертве в голову.
Негр сглотнул… и снова покачал головой.
– Нет…
Вслед за этим в салоне раздался грохот: Румын без дальнейших проволочек нажал на спусковой крючок двенадцатизарядного пистолета. Убрав его, он включил передачу и поехал в сторону нового города. Через пару кварталов остановился и приставил ствол к виску Мокко. Когда он взвел курок, полицейский сдался. Он боялся обернуться назад. Боковым зрением он видел обагренное кровью заднее стекло, но больше не видел голову товарища.
– Все события – часть плана, – по-русски сказал Румын, чертыхнувшись. И сорвался на крик: – Диктуй номер, уродина!
Когда Костя набрал номер и прислонил трубку к уху Мокко, тот сказал ровным голосом: