Леонид Романович Скворцов устало поднял телефонную трубку.
Последние сутки его телефон звонил почти беспрерывно. Знакомые выражали соболезнования в связи с гибелью жены, журналисты пытались узнать подробности, американские покупатели перешли к активной фазе переговоров, сбивая цену. А еще сегодняшние выборы и постоянные звонки из штаба партии. Однако, услышав голос нового собеседника, Скворцов внутренне подтянулся.
— Ну что, Романыч, пьянствуешь? — по-доброму спросил один из координаторов партии.
— Куда там, Евгений Михайлович. Вы же знаете, какие у меня обстоятельства.
— А ты нажрись, Романыч. Поможет.
— Пытаюсь. Не лезет.
— Это потому что с горя. А я тебе хорошую новость подкину. Есть верные данные, что на выборах мы набрали больше, чем в прошлый раз. Хорошим списком в Думу пройдем. Так что обмывай депутатский значок.
— Спасибо, Евгений Михайлович.
— Да не за что. Мы же одна команда. Только ты это… в новостях больше не мелькай. И, самое главное, «Бригантину» свою с глаз долой. В новой Думе олигархи не нужны.
— Да я понимаю…
— Ну вот и славно. Всё, что хотел, я сказал, а ты, Романыч, делай выводы.
— Наконец-то я тебя нашел, — звучал в микронаушнике радостный голос Михаила Давыдова.
— Давыдов, это ты? — не верила своим ушам Дина.
— А кто же еще? С тобой всё в порядке?
— Нормально. А ты? Я же видела, как ты упал с крыши.
— Я зацепился.
— Давыдов, я так перепугалась!
— Омоновская форма крепкая, куртка плотная, а вывеска на казино — это сложная конструкция. Очухался — вишу сзади золотой пальмы.
— Как обезьяна? — улыбнулась Дина.
— Как Маугли. Когда спускался, представлял себя им.