Факт третий. Почему сравнительно легко задержали и уничтожили террористов, хотя переданный им большой морской катер действительно был самым быстроходным в порту? А потому, что проведенные, но необнародованные техническая и медицинская экспертизы утверждали: три из четырех дизелей катера были разрушены взрывом на пассажирском судне! При этом погибли шестеро (!) из девяти террористов!! Получается: тупые донельзя захватчики подрывают корабль звонком с телефона спутниковой связи, когда сами еще пришвартованы к его борту! Ха-ха-ха. Кстати, нигде так и нашли этого телефона. Хотя очень старались.
И, наконец, маленький четвертый фактик: уже через неделю в России возник пик продаж наркотиков в сотнях клубов, баров, подпольных казино и полулегальных забегаловках на всем пространстве от Белого до Черного моря!
Панов, казалось, впал в ступор. Его остекленевший взгляд бессмысленно упирался в какую-то точку на столе. Угол рта перестал подергиваться, а как-то отвис вниз, из-за чего на край подбородка выкатилась крупная капля слюны. Начальник безопасности ничего не замечал. Надо было выводить его из этого состояния. Пусть лучше слезы и истерика.
— Панов! — громко скомандовал Талеев. — Думайте, черт возьми, думайте!! На борту этого пассажирского лайнера находились ваша жена и маленький сын! Они погибли!!!
Мощным рывком Панов выбросил свое тяжелое мускулистое тело из кресла и перелетел через стол, вытянув вперед обе руки с растопыренными короткими, но сильными пальцами. Они должны были вцепиться в горло мертвой хваткой. Однако Талеев ожидал чего-то подобного. Сцепленными «в замок» пальцами он резко ударил снизу вверх по вытянутым рукам противника, отчего они непроизвольно разошлись в стороны. Голова Панова вздернулась вверх, и тут же сокрушительный удар лбом обрушился на его переносицу.
Начальник безопасности без звука рухнул лицом вниз на дубовую столешницу. Талеев достал ароматную сигару и закурил, но успел сделать лишь одну затяжку, как его противник зашевелился, приподнялся на вытянутых руках и шумно потряс головой.
«Быстро оклемался. Наверное, часто по носу били. Молодец!»
Продолжая стоять на четвереньках на столе, Панов сфокусировал свой еще затуманенный взгляд на лице Талеева. Сознание быстро возвращалось к нему. Он попятился по столу и благополучно «приземлился» обратно в кресло. Потом вытащил из кармана брюк белый носовой платок и приложил к разбитой переносице, останавливая кровь.
— Похоже, что перелома нет, — произнес Талеев.
Панов ничего не ответил, продолжая массировать нос. Заговорил он лишь через минуту:
— Как и где вы, русский журналист, могли узнать такие подробности? — голос был глухой и подозрительный, а взгляд недоверчивый и колючий.
Талеев пожал плечами:
— В Туркменистане очень бедно живут. А дело о захвате судна в спешном порядке закрыли уже через месяц, то есть почти два года назад. Так что сейчас, думаю, без больших проблем, любому — а не только русскому журналисту — покажут все копии конфискованных судовых журналов, акты экспертиз и протоколы допросов свидетелей. Разумеется, за весьма приличное вознаграждение. Деньги, деньги…
Панов задумался:
— Хорошо. Это возможно. Но откуда вы можете знать о наркотиках? Ведь в ходе следствия, пусть поспешного и недобросовестного, они ни разу не всплывали. Если такие данные и имеются, то хранятся совсем в других местах. Вам вряд ли удалось бы до них добраться.
— Вы абсолютно правы! Все данные о наркотиках на борту я получил из совершенно других источников. Думаю, что вы о них даже не подозреваете. Как раз об этом мой второй короткий рассказ. Только, пожалуйста, не пытайтесь больше меня задушить, загрызть, застрелить и вообще уничтожить любыми способами! Хотя то, что я поведаю, будет еще большей неожиданностью.
— Постараюсь, — пробурчал Панов. — Тем более что для простого журналиста вы слишком хорошо владеете весьма специфичными приемами.
— А кто сказал, что я простой журналист? Я очень даже известный! Ну, хорошо, кажется, пришло время приоткрыть папочку… — Талеев открыл бювар. — Посмотрите на эту фотографию.
Он протянул через стол снимок. На нем была изображена худенькая девочка лет двух-трех с длинными черными волосами и поразительно печальным взглядом больших глаз. Панов равнодушно повертел фото в пальцах и вопросительно посмотрел на собеседника, ожидая пояснений. Талеев достал еще одно фото. Это была та же девочка, только на пару лет постарше. И, главное, ее глаза просто светились весельем и озорством!
На следующих снимках девочка была на качелях, каруселях, на водной горке, на празднике, под новогодней елкой, ела мороженое, шалила, хохотала, купалась… Рядом были ее друзья, подруги того же возраста. Иногда были и взрослые. Мужчины и женщины, разные, но тоже счастливые, довольные и любящие. А девочка росла… Первый класс, школьная форма, строгая аккуратная прическа… Какие-то спортивные соревнования… У географической карты с указкой… А это уже подросток, школьный бал, танцует с мальчиком… Совсем девушка…
ebooksa