— Что вы ржете, кони?
— Спокойно, спокойно, — угомонил всех Татаринов. — Храпи громче, все нормально!
Надо же, как получается: не захрапел бы Док, так они все бы…
Вопрос о том, кто же их захотел всех на тот свет отправить, из пункта номер два превратился в пункт номер один.
Не дожидаясь, пока солнце полностью покажется над горизонтом, Татаринов связался с Москвой и доложил ситуацию. Вице-адмирал Илья Георгиевич Старостин уже был на ногах и достаточно бодрым и молодцеватым голосом поинтересовался подробностями.
Выслушав доклад о ночном бое и о двух «трехсотых», вице-адмирал набил свою трубку свежим табаком и неспешно раскурил ее. Общались они по спутнику через зашифрованный канал, поэтому говорить можно было достаточно спокойно. Татаринов ждал, пока генерал сделает одну-две затяжки для того, чтобы собраться с мыслями, и наконец услышал достаточно простой и понятный вопрос:
— Что сам думаешь?
Тут Татаринову пришлось делиться теми приключениями, которые выпали на их души до того, как начался бомонд высокопоставленных персон, с подробным рассказом освобождения детей. Не забыл он и о вчерашнем посещении полицейского участка, и о своих подозрениях насчет доктора Пинту.
— Что хочешь? — по-отечески спросил вице-адмирал — так, будто пришел с сыном в магазин электроники.
— Надо бы доктора этого… Пинту, допросить, — не слишком уверенно заявил Татаринов, что на самом деле являлось вторжением в жизнь гражданина другого государства и так далее, и так далее. — И… там у них было два русских мальчика, которые пропали. — После чего он был вынужден слушать в течение нескольких секунд тихое сопение и попыхивание.
— Ведь можешь ты, капитан второго ранга, надавить на живое, — пожаловался Старостин, затем снова замолчал на некоторое время. — Как доктора найдешь? Он наверняка уже из страны уехал.
— Так вы поможете.
— Ну да, ну да… — легко согласился Старостин. — Ты даже не представляешь, сколько нужно сделать звонков, чтобы предоставить тебе такие данные!
— Я думаю, один, — честно ответил подчиненный, и был прав. — Это же похищение людей! Да и бойцов у меня постреляли. Кто это все делает, надо выяснить!
Старостин пыхнул из трубки, и Татаринов живо представил, как клубы дыма поднимаются вверх, к потолку.
— Предположим, этот следователь — как его, Галинкаф? — нанял людей, чтобы вас убрать, а еще какие-нибудь гипотезы есть?
— Не исключено, пытались завладеть нашим оружием, — ответил Татаринов.
— Ну да, логично, — согласился вице-адмирал. — Ты там к следователю этому пока не лезь, не хватало нам еще дров наломать и схлестнуться с местной полицией. Вот тогда уже придется лауреату королевы Софи заместителю министра иностранных дел Кокареву разгребать за вами. А мы этого, сам понимаешь, допустить не можем. А то отковыряют у нас звездочки с погон и дадут другие, поменьше, хорошо, если еще и в армии оставят. Тут палку перегибать не надо.
— Да мы и не будем, только информацию дайте по доктору, — умоляющим голосом проговорил Татаринов.
— Ладно, жди, — согласился Старостин. — Вылет твой перенесу на вечер, но придется вам с военной базы убраться. Пока в нашем посольстве отсидитесь. Вдруг эти придурки не успокоятся…