До берега оставалось не более тридцати метров, когда он почувствовал спинным мозгом, что за ним кто-то плывет!
«Ты уже от холода с ума сходишь, дорогуша! — поправил он сам себя, но прибавил скорости. — К черту, к черту из воды!» — гнал он себя вперед, с радостью нащупав ногами дно и стараясь как можно быстрее оказаться на берегу.
В этот момент он увидел, что автобус с бандитами возвращается и едет прямо к нему, причем он не просто едет — он несется на огромной скорости.
Голицын обернулся и, не успев выйти из воды даже по колено, замер. На него из моря с ножом в руке летел аквалангист, которому оставался до старлея буквально один шаг.
На нем ласты — не догонит, сообразил старший лейтенант и, сделав еще несколько шагов, действительно убедился в том, что преследователю не хватило буквально всего пары метров, чтобы достать его.
Значит, не подвело чутье…
До его машины метров семьдесят, в это время на него несется автобус, сзади лягушка с ножом, вокруг ночь, холодно, и хочется закричать им всем, чтобы они все отстали, придурки, и что он этот уровень пройдет в следующий раз! Ему нужно срочно сходить пописать и налить кружку чая. Но, к сожалению, для Голицына это была не компьютерная игра.
Пока пловец сбрасывал с себя ласты, диверсант бежал к машине, где у него оставался пистолет.
«Ты чего, полный дурак? Какой пистолет? Давай за баранку и вали отсюда!!!»
«Если успею, если успею», — оправдывалась одна половинка мозга перед другой, пока ноги сами уносили старшего лейтенанта от кромки воды.
Человек с ножом кинулся следом. К этому времени из остановившегося автобуса повыскакивали бандюганы и стали стрелять в сторону Голицына из пистолетов.
Судя по грохоту, калибр не меньше девятого, а судя по частоте, у кого-то есть пара автоматических, которые запрещены к свободной продаже. Но они же бандиты, им же на все плевать.
Пригибаясь под пулями, Голицын открыл дверь у водительского сиденья и втек в него. Но, увидев, как стремительно бегут к нему нападавшие, был вынужден выхватить из бардачка пистолет и вывалиться с обратной стороны автомобиля. Оказавшись на земле, выстрелил пару раз куда-то в сторону нападавших, чтобы те немного одумались и сбавили прыть, поскольку появление огнестрельного оружия у противника, как правило, ослабляет напор преследователей.
Но, видимо, в эту ночь бандиты что-то съели, может быть именно те самые печенья, которых наглотался Бертолет, а может быть, они прибегли к каким-то химически синтезированным препаратам, но Голицын видел бегущих и слышал приближающийся топот.
«Пятеро», — посчитал про себя старший лейтенант, резко поднялся над крышей машины и свалил выстрелом первого, кто стремился подбежать к нему вплотную…
Четверо остальных приближались также стремительно, а поскольку запасную обойму Голицын из бардачка зацепить не успел, ему приходилось экономить патроны.
Услышав за кустами шорох, старший лейтенант выстрелил на звук. Раздался стон, брань на непонятном языке, похожем на немецкий, и только затем крик. Боль — такая штука, она не всегда сразу доходит до человеческого мозга, особенно когда тот напичкан собственным адреналином.
Поручику сразу стало веселее, он даже согрелся.
Их осталось трое: один босоногий с ножом и двое с пистолетами. Будучи голым после купания, Голицын умудрился забиться в колючий кустарник, что на самом деле было крайне рискованным занятием. Один-единственный шип, одна-единственная колючка, воткнувшаяся в стопу — и не выдержишь, сделаешь лишнее движение. Тем самым выдашь себя и примешь порцию свинца, увернуться не будет никаких шансов.
Нужно было что-то делать, как-то исчезать со своего наблюдательного пункта, который изначально не предусматривал скакание по нему голышом под пулями.