И тэдэ и тэпэ.
Короче — бред сивой кобылы.
Но не без определенной изюминки. Которая иногда вдруг становится пронзительной до невероятия правдой.
— Я буду по возможности краток, — наконец сказал «язвенник». — Ведерников, куда девался груз из рефрижератора?
Ба-а, вон откуда ветер дует…
— Кто вы такие, черт вас дери, и кто вам дал право сажать в каталажку офицера милиции?!
Я постарался, чтобы мое возмущение выглядело как можно натуральней.
— Пусть наши имена вас не волнуют. Лучше позаботьтесь о том, чтобы ваша голова удержалась на шее. Если не ответите на мои вопросы, их из вас выжмут. В прямом смысле этого слова. Где груз, Ведерников?
Я и не сомневался, что меня не только засунут под пресс, но и разрежут на мелкие кусочки, чтобы узнать, куда девались сто пятьдесят миллионов долларов (а может, и больше).
И в душе моей вовсе не цвели пинии и розы непреклонного и мужественного рыцаря короля Артура.
Там ночевал салат из страха и безумного упрямства с отвратительным запахом и горьким полынным вкусом.
Однако нужно что-то говорить…
Интересно, откуда мне знаком голос «язвенника»?
— А почему вы спрашиваете меня только про груз рефрижератора? На вашем месте я бы спросил и о том, куда подевался металл со складов Облснабсбыта и куда запропастились двадцать четыре вагона с ломом цветных металлов, и…
— Заткнись, ментовская морда! — вдруг заорал «язвенник». — Ты у меня сейчас дерьмо будешь жрать, да еще и спасибо говорить, лишь бы тебя не кастрировали. И это для начала. Понял?!
— А как же, ваша милость. Только я к вашему рефрижератору не имею никакого отношения. Какой рефрижератор? Что за груз? Я занимаюсь совершенно другими делами. С таможенным терминалом работает майор Калина.
Немного правды, которую они и так знают…
Голос…
Черт возьми, я ведь не могу ошибиться, я его уже слышал!
Но где и когда?