Мне показалось, будто корейца ударил невидимый поршень огромных размеров, потому что парень по-прежнему стоял не шевелясь, словно скала.
Кореец подхватился на ноги мгновенно. Но в его движениях уже не чувствовалось уверенности.
Парень смотрел куда-то в пространство, будто находился в пустыне и никого вокруг не было.
И эта его отрешенность показалась мне страшнее, нежели бы он сейчас что-то говорил, кричал, ругался или просто передвигался по залу.
— Чон, остановись!
Слова Виктора Егоровича прозвучали в воцарившейся на мгновение тишине как удар хлыста.
Похоже, он был удивлен не менее остальных.
Если не более.
Он не отводил глаз от моего «напарника», и в выражении его лица было что-то странное… Нет, не испуг, скорее прозрение, будто полковник только что решил какую-то сложную задачу.
— Ерш, как ты сюда попал?! — наконец спросил он парня.
Тот промолчал, все так же не обращая ни на кого внимания.
Я заметил, что после обращения полковника к моему «напарнику» кореец буквально остолбенел. У него просто челюсть отвалилась.
— Тем же макаром, что и я, — ответил я за парня.
И дерзко ухмыльнулся — мне очень не понравился этот подозрительный междусобойчик областных мафиози и сотрудников ГРУ.
— Майор Ведерников?! — У полковника глаза полезли на лоб.
— Он самый.
— Что здесь творится, черт возьми! — взревел полковник. — Кто-нибудь может мне объяснить?!
И Бортник, и Наум Борисович сидели словно в рот воды набрали. Они явно находились в глубоком ступоре и совершенно ничего не соображали.
Белый как мел беспалый тоже молчал.
Но по его угрюмому настороженному виду я понял, что он еще не сдался и труса не празднует.