Арбитражный десант

– Ты хоть знаешь, что меня в розыск за кражу этих бумаг объявили? – процедил наконец он, обращаясь к поникшей женщине.

Угловая, не поднимая лица, кивнула.

– Зараза ты, – выругался Денис, ощущая, что злость как-то сама собой выпарилась. То ли на египетском солнце, то ли при виде безвольно приподнявшихся костлявых плеч. – Зачем вообще украла?

– Я не крала.

– Не крала?! Поври мне ещё, Мата Хари задрипанная! – к ним тут же начали поворачиваться соседи, и Денис сбавил тон. – Не крала она. Будешь упираться, завтра же сюда прилетят менты и увезут из солнечного Наама бей в еще более солнечный Магадан. Или всерьез полагаешь, что в платке и очках тебя не опознали?

Угловая сжалась.

– Я не крала, – едва слышно повторила она. – Мне их Олег Евгеньевич сам отдал.

– На мертвого-то не надо!.. Что ты сказала?

– Сам. Накануне того, как… заболел. Да он мне часто передавал то одно, то другое. Когда надо протоколы подчистить, изменения подготовить или там платежки. У самого-то времени не хватало.

– Положим, – Денис озадаченно потеребил подбородок. – Но когда искать-то начали… При тебе же сейф перерывали.

– Боялась Олега Евгеньевича подвести. Думала, раз сам не сказал, значит, не хотел. Под неверящим взглядом она усмехнулась: – Знаю, что дура. Вот и он меня за дуру держал. Только – я ведь любила его. Понимала, что шансов нет. Он такой красивый, грозный. Куда мне? Потому и – чудила. По вечерам поджидала с какой-то чепухой. Видела, что – раздражается, что презирает. А – все равно. Хоть так! – она мотнула шеей, отгоняя донимающие мысли. – А на другой день, когда стало известно, что он погиб, Осипян эта оглашенная по банку носилась, начальства уйма набежала. Все насчет уголовного дела закричали. Испугалась я. Думала даже подбросить. – А теперь, выходит, бояться перестала, – без прежнего напора констатировал Денис.

– Нет, конечно. Но нас ведь, оказывается, на сокращение готовят. Раньше-то надеялась, что Олег Евгеньич, может, к премии представит. А теперь – какая там премия? А мне деньги очень нужны. – О как! – Денис заново зашелся злобой. – Вот это по-нашему. Деньги нужны и – с методами не посчитаемся! И плевать нам на весь мир!

– Я думала, что как только документы вернутся, и с вас обвинение снимут. – Оно и видно, как ты обо мне думала. Ничего. Отсидишь реально, может, божьи заповеди наконец усвоишь!

– Мама! – разнесся по веранде звонкий детский голос. – Что ж ты пропала? Через несколько столов от них виднелась кудрявая девичья головка с недовольно поджатыми губками.

– Иду, доча! – откликнулась поспешно Угловая. – Я тут дядю знакомого встретила. Но сейчас вернусь. Через самую рассекундочку!..

Она уныло повернулась к собеседнику:

– Так как со мной? Если арестовывать станут, надо, чтоб с дочей кто-то остался. Я бы сестре заранее позвонила. Она в Великих Луках. Может, возьмет пока. Хотя…кому она, кроме меня, нужна?

– Документы где?

– А! Это-то. Они у соседки. Я ей в свертке оставила. Записку напишу – отдаст. Или – надо прямо с вами ехать?…Ну что ж ты не дождалась-то, солнышко? – другим, щемяще-нежным голосом произнесла она.

Денис повернулся и – сглотнул ком. В проход, раскручивая колеса инвалидной коляски, выехала десятилетняя девочка. Тонюсенькие прутики ног с вывернутыми в сторону ступнями бессильно покачивались. – Здравствуйте, – личико ее, тронутое первым загаром, приветливо улыбалось незнакомцу. – Пойдемте лучше к нам, а то мне скучно.