– Важные документы? – Подлесный повернулся к Астахову.
– Не то слово.
– И где они?
– Да вот, – Астахов преспокойно вытащил из запасного кармана пиджака несколько свернутых бумаг.
Глаза Гордея расширились.
– Ну, блин, всякое было. Но чтоб так лопухнуться. – Он с силой хлопнул себя ладонью по щеке. – Хорошо хоть моих убрали, позору меньше. А вы, отец, железный человек… Только какие дела у «Возрождения» с налоговой?
– А такие, что инспектор этот на банк работает. Мы эту проверку и навели.
– Стало быть, в чужие разборки влезли, – расстроенно констатировал Гордей. – Втемную, значит, с нами сыграть решил сучок этот. Вроде делов-то всего: налоговичка опустить? А если б знали, что за ним банк, – на хрен бы нам этот базар?
Он разглядел ухмылку Подлесного, осекся:
– Въелось уже. Сами знаете, с кем поведешься… В общем, если надо чем ответить…
– То есть у ваших интереса здесь нет?
– И не будет. Кроме одного. Я этой змее очкастой за подставу лично яйца поотрываю.
– Это ваши проблемы. Виктор Николаевич, у вас претензии есть?
– Да нет. Обошлось вроде. – Астахов огладил сердце.
– Тогда – разбежались, – Подлесный поднялся. – Ну, бывай… лейтенант Гордей.
– До встречи, Вячеслав Иванович.
– Да лучше б не встречаться. Здоровей будет, – Подлесный пожал на прощанье протянутую руку.
Грохнула входная дверь. Застучали по лестнице кованые башмаки. Завелся в ночном дворе мотор.
– Надо же – Гордей. А неплохой когда-то оперок намечался.
– Документы чрезвычайной важности. Их бы побыстрей Забелину. – Астахов положил векселя туда, куда не успел в институте, – в портфель.