Мужские игры

– Наташенька моя пришла! А я тут, понимаешь, последние бумаженции разбираю. Не чаял. Мы вроде договорились на семь у тебя с договорами. Или… передумала? – Передумала. И очень многое. Надо поговорить, Саша.

– Так всегда рад, – волнуясь, он сделал шутливо-приглашающий жест рукой и неловко смахнул с носа очки. Наталья аж зажмурилась: лишенные толстых линз, на нее смотрели любящие глаза. Любящие, полные тоски. Он давно всё понял.

После аквапарка Забелин и Юля, разместившись в соседних номерах отеля, договорились встретиться в холле, чтобы поужинать. Забелин разглядывал сувениры, когда сзади послышалось:

– А вот и я. Не очень задержала?

Юля стояла перед ним, заметно смущаясь, на высоких каблуках, в вечернем красном платье с люриксом и с нежной черной сумочкой в руке. Но на шее ее позвякивало купленное днем у аквапарка ожерелье из ракушек – за два фунта.

Она проследила за недоумевающим его взглядом. Побледнела.

– Так понравилось. Не хотелось снимать, – искательно пробормотала она, понимая, что допустила очередной прокол.

– И правильно сделала, – уверил Забелин, увлекая ее к ресторану.

Открытая веранда была как бы вынесена над морем. Внизу, в полной темноте, оно с рыком билось о сваи, – подтачивая опоры прямо под ногами жующих и танцующих. Видимо, ощущение бренности бытия усиливает аппетит, – веранда была полна посетителей.

Подали французского вина и – блюдо от шефа – костлявую жареную рыбу.

При виде рыбы Юлины глаза наполнились страданием. – Я не знаю, как ее едят, – призналась она.

– Ничего сложного, – успокоил Забелин. – Аккуратно потрошим. Потом с помощью вот этой лопатки переворачиваем и делаем с другой стороны то же самое. В результате остается чистый остов. Итак, выпиваем по бокалу, после чего – без робости приступаем к чревоугодию.

Жестом опытного ресторатора он приподнял вилку.

Юля старалась изо всех сил. Забелин, пытаясь показать, что сие занятие ему привычно, пытался вести легкий светский разговор. Но когда взглянули они в тарелки друг друга, смех овладел обоими: ошметки мяса перемешались с костями.

– Что ж, зрелище не для эстетов, – философски заметил Забелин. – Но у нас еще есть резерв для совершенствования. Посмотрим, как получится потанцевать.

Помогая Юле подняться к танцу, он отметил, что ожерелье исчезло, очевидно, в глубинах сумочки.

Они выпивали, танцевали. Снова танцевали. И опять танцевали. И немножко выпивали.

Спустя пару часов лицо Юли, с интересом всматривающейся в бокал сухого, светилось от несходящей задумчивой улыбки. После долгих уговоров Забелин добился, что оба перешли на «ты». И даже каким-то невероятным образом уговорил назвать себя по имени.

– Ну же! Это не сложно, – тоном опытного искусителя убеждал он. – Просто в порядке учебно-тренировочного процесса. Для начала полушепотом. Повтори: «Алексей».

– Алексей, – покорно повторила Юля. Прислушалась к чему-то внутри себя. – Алешенька, – стесняясь, выпалила она. Увидев растроганное его лицо, засмеялась.

– Юлочка. Как же мне хорошо с тобой.