– Да ты никак опешил от перевозбуждения? – Забелин изобразил возмущение. – Гони к Мельгунову. Нет сейчас важней задачи, чем Петракова изолировать.
– Тогда до связи, выдвигаюсь на передовые позиции, – азартно объявил Максим, но двинулся не к выходу, а бесом подскочил к Юле и завладел ее ручкой.
– Никогда не думал, что женский ум может быть столь изыскан, – томно произнес он.
– Иди, иди, – подтолкнул ловеласа Забелин. – Не порть мне сотрудницу. А вы, Юля, не слушайте. Врет, как всегда.
– Жаль, – весело расстроилась девушка. – Так красиво сказал.
– Истину, истину глаголил! – крикнул выталкиваемый Максим.
Сквозь закрывающуюся за ним дверь слышны были отголоски какого-то утихающего комплимента, обращенного к секретарше.
– Балабошка, – грустно улыбнулась Юля, и Забелин пожалел, что не он награжден этим малопочтенным, казалось бы, прозвищем.
– Я, пожалуй, тоже пошел. Все остальные факты систематизированы, – расстроенный сорвавшимся триумфом Астахов положил акт на стол и вышел вслед за Флоровским.
– Так что означает сия артикуляция? – Забелин живо обратился к Подлесному.
– Мы у Петракова в квартире «жучки» установили. Второй день слушаем. И… вот, последняя стенограмма. Там подчеркнуто. – Внимательно вглядывающийся в потемневшее лицо шефа Подлесный подставил стул. Не отрываясь от чтения, краем сознания Забелин расшифровал этот жест несентиментального подчиненного – за прошедшее время Подлесный докопался до его институтского прошлого.
– Здесь нет ошибки?
– Это стенограмма. Есть еще магнитофонная запись, – бесстрастно подтвердил Подлесный. – Я не стал при Флоровском. Показалось…
– Правильно показалось, – при виде поспешно наливающей минералку Юли Забелин заглянул в зеркало, – там отражался совершенно краснокожий Забелин, – чистый Чингачгук. Усмехнулся. – Что? Напугал? М-да, совсем разучился в руках себя держать. Прочтите, Юля. Читайте, читайте. Это для дела.
Юля поморщилась, с неохотой взяла стенограмму. Но едва заглянула в текст, как брезгливая гримаса сменилась азартом игрока, по случаю подглядевшего чужие карты.
– Судя по сегодняшней информации, этого следовало ожидать, – констатировала она. – Во всяком случае, теперь ясно, что Власова играет за Петракова. И значит, ее тоже надо изолировать. Хотя бы отстранить от ведения реестра.
– И еще, Алексей Павлович, – руль – это, конечно, ваше. Но скупка-то вся под Флоровского «заточена», – продолжая говорить, Подлесный отметил, что Забелин и Лагацкая быстро переглянулись. – Не то чтоб настаиваю. Но живой ведь, а деньжищи неслабые. Тем более, как выяснилось, в Россию он вернулся гол как сокол. Подлесный потащил из папки новый листок.
– Что значит «как сокол»?
– На первом совещании вы дали указание прокачать заграничный период Флоровского, – напомнил Подлесный. – И, стал быть, выяснилось…
– Слушайте, избавьтесь, наконец, от этого вашего «стал быть»! А то Жукович совсем засмеет, – сорвалось у Забелина. Он уже понимал, что сейчас узнает еще одну ошеломляющую новость, и инстинктивно тянул время. Уловил изучающий Юлин взгляд. – Извините. Столько за раз обрушилось. Продолжайте, пожалуйста.
– Продолжаю, – кивком Подлесный подтвердил, что причину срыва понял, и – не в обиде. – В Штатах Флоровский сошелся с каким-то американцем, работающим на ценных бумагах. Фамилию пока не узнал. Уговорил стать компаньонами. Одно время действительно неплохо заработали. Но полгода назад… Там не совсем понятно, как именно произошло, Флоровский…
ebooksa