Сотвори свою смерть

22
18
20
22
24
26
28
30

Услышав последние слова, Семенец вздрогнул.

— А что, профессор умер? — недоумение так и читалось у него на лице.

— Для Родины — да! — сухо ответил Кривоносов и вдруг самодовольно засмеялся. — Я про всех так говорю, кто уходит на пенсию.

Семенец кивнул и быстро направился к двери. Вначале майору захотелось пойти к Виктору и поделиться последней новостью, однако он пересилил себя, решив, что и так много времени проводит в комнате с белыми стенами.

IX

В эту ночь Виктору снился чудесный сон. Будто бы он бежал по полю, сплошь покрытому крупными ромашками, а в ушах настойчиво звучал голос Цоя, певца его юности, трагически погибшего в автомобильной катастрофе…

— В наших глазах крики: вперед, — шепотом повторил он и проснулся.

«Почему спокойные и радостные видения я не запоминаю, — с горечью вздохнул молодой человек. — Видимо, они сразу же переходят в подсознание…»

Виктору вспомнилась его молодость и учеба в университете.

«Мы воспитывались на „Аквариуме“ и „Кино“, на „Машине времени“ и „Воскресенье“… Такого сейчас уже нет, а на концертах нынешние подростки дергаются в неописуемых танцах, скорее напоминающих предсмертные судороги…»

Встав с кушетки, Виктор подошел к окну. Его взгляд уперся в серую стену расположенного напротив здания.

«И это уже почти две недели! — ученый со злостью сплюнул на пол, однако даже не пошевелился, чтобы вытереть. — Интересно, как объяснили мое исчезновение родителям? Хотя при желании это несложно сделать… Военные — мастаки врать…»

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся Семенец. Виктор настолько удивился внешнему виду майора, что в первую минуту даже опешил.

— Что, пожар? — пошутил он.

— С чего вы решили? — насторожился Семенец.

— Вид у вас бледный, — серьезно заметил Виктор и добавил: — На лице написано: что-то стряслось.

— Ничего особенного. Немного поменялись планы, и только.

— Это касается меня, — догадался ученый.

— Да, — кивнул Семенец. — Мы выезжаем на базу немедленно.

— Вот тебе раз… — пробормотал Виктор, плюхнувшись на кушетку. — К чему такая спешка?