— Что-то важное передавали? — предположил Виктор, подумав, что, наверное, умер кто-то из правительства.
Мать Оли только головой покачала.
— Ой, божечки, и куда это свет катится… Это ж до чего дошли, — в голосе женщины появились нотки негодования. — Уже деток убивать начали… И где — у нас в Архангельске!..
Виктор выжидательно посмотрел на Марью Степановну.
— Нашли маленького мальчика на пустыре… — пояснила она. — Изверг какой-то задушил…
— Да, время неспокойное, — согласился Виктор и предложил: — Пойдемте в дом, чего тут мерзнуть…
Повинуясь спокойному мужскому голосу, Марья Степановна поднялась и шаркающей походкой направилась в хату. Виктор, поддерживая тешу под руку, с удивлением подумал, как за считанные минуты горе — даже чужое — может изменить человека.
Переступив порог, мать Оли расстегнула полушубок и, войдя в комнату, грузно опустилась на диван.
«Слава Богу, что хоть не плачет», — подумал Виктор и, присев рядом, проговорил:
— Зря вы все принимаете так близко к сердцу. Ребенка не вернешь. Остается надеяться, что убийцу быстро отыщут.
— Какого убийцу?.. О чем это вы? — в дверном проеме появилась заспанная Оля и, увидев расстроенное лицо матери, спросила: — Что за траур?
Марья Степановна вновь принялась рассказывать об услышанном ею по радио.
Виктор устало потер виски, и вдруг перед его глазами вновь промелькнули багровая трава и синие отпечатки пальцев на шее. «Боже, неужели я под таким впечатлением от рассказа, что мое воображение рисует к нему иллюстрации?..» — пронеслось у него в голове.
— Его избили… — слова Виктора опередили мысль, и он очень удивился этому.
— Да, — подхватила теша. — Перед тем, как задушить, ударили несколько раз по голове.
«Стоп! — приказал себе Виктор. — По-моему, я это где-то видел…»
Оля широко раскрытыми глазами смотрела на мать, и это мешало Виктору сосредоточиться.
«Да это же мой сон», — наконец вспомнил он, собирая воедино фрагменты, которые непроизвольно всплывали в памяти.
В комнате какое-то время стояла мертвая тишина.
— Какой ужас! — первой нарушила молчание Оля.