Генрих находился в кабинете Хюбнера уже второй час. Вдвоем им пришлось переворошить груду бумаг, находившихся в огромном металлическом шкафу. Среди многочисленных папок они искали синий конверт с документами. После долгих поисков Генрих наконец обнаружил в одной из папок этот конверт. Увидев его, Хюбнер обрадовался и вытер носовым платком вспотевший лоб. Просмотрев документы, он произнес:
— Да, это именно то, что я искал.
— Что это? — спросил Штайнер.
— Суждение одного ученого теоретика о современной аэродинамике и физике.
— А я думал что-то важное, а это суждение. Сколько сейчас ученых, столько и различных мнений, стоит ли на них обращать внимание?
— Не скажи, Генрих. Это особенный ученый, к нему проявляет огромный интерес фюрер.
— Тогда, это очень серьезно?
— Да, его теория по аэродинамике превосходит все имеющиеся теоретические выкладки ученых в этой области. По личному указанию Гиммлера создан четвертый опытно — конструкторский центр СС, и там этот ученый сейчас работает.
— В чем же состоит основная суть его теории, если, конечно, это не секрет?
— В том-то и дело, что все засекречено до такой степени, что даже руководство Люфтваффе об этом ничего не знает.
— Это удивительно, но ведь ты говоришь, что в этом конверте находится суждение по теории, значит, оно уже перестает быть тайной.
— Да, возможно, ты и прав, но это суждение изложено научным языком. Там сплошные теоретические расчеты, и прочитать их сможет только ученый физик. Нам с тобой этого не понять.
— Дай мне посмотреть расчеты, в физике я неплохо разбираюсь.
— Увы, но не настолько, чтобы понять расчеты крупного теоретика. Документы нужно немедленно передать руководству, которое с нетерпением меня ожидает.
— Дорогой Гельмут, меня удивляет тот факт, что руководство нашего ведомства об этом ничего не знало до сегодняшнего дня, хотя, как я понял, эта аэродинамическая теория касается в прямой степени именно нашего ведомства.
— Насколько, Генрих, ты наивен и не понимаешь, какая там, наверху, происходит борьба между Гиммлером и Герингом за обладание секретами, чтобы подчеркнуть свою значимость перед Гитлером. Идет борьба титанов, а ведомство здесь ни при чем.
— В таком случае, может, нам с тобой подключиться к поиску этого секретного центра, узнать более детально обо всем и доложить Герингу? В конце концов, мы работаем во благо общего дела, во имя Германии, а не ради амбиций одного человека.
Хюбнер, выслушав убедительные доводы своего кузена, задумался и произнес:
— Возможно, ты и прав.
Штайнер нажимал на него: