– Майор Величко… – проговорил он.
Ерохин сидел с хмурым лицом, ни на кого не смотрел, катал желваки под кожей.
– Что будем делать, товарищ генерал? – спросил официальным тоном Черкасов.
Ерохин быстро посмотрел на него, дернул углом рта.
– Думаю, – продолжил Черкасов, – тянуть тут незачем. Факт, как говорится, налицо. Следует как можно быстрее допросить Величко – только так мы сможем ввести коррективы в нашу игру.
– Согласен, – проворчал Дроздов.
Его лицо, как обычно, выражало немногое. Но и на нем, как на лице Ерохина, застыло выражение если не растерянности, то какой-то едва уловимой брезгливости.
– Делайте, что должно, – кивнул Ерохин.
Черкасов вышел в приемную, отдал приказ, вернулся. Бумагу, лежащую на столе, он придвинул к себе, сунул под локоть.
Через три минуты в кабинет вошел майор Величко.
– Разрешите, товарищ генерал?
– Входи, – проскрипел каким-то не своим голосом Ерохин.
Величко, несколько удивленно поглядев на него, вошел и остановился возле стола. Сесть ему никто не предложил, и он, ни о чем не догадываясь, молча ждал приказаний.
Ерохин впился в него испытующим взглядом. Казалось, он хочет проникнуть ему в мозг, вызнать все, что ему требуется.
Смотрели не менее пристально на майора и Черкасов с Дроздовым. Но тот, поглощенный своими мыслями и вызовом к начальнику отдела, не обращал внимания на полковников и ждал, что ему скажет Ерохин.
– Садитесь, майор, – тем же скрипучим голосом приказал хозяин кабинета.
Величко молча опустился на ближайший стул – между Ерохиным и Дроздовым. Черкасов сидел напротив него и смотрел неотрывно, как гипнотизер.
Величко почуял что-то неладное, заерзал, чуть заметно нахмурился. Он не мог не догадываться, зачем тут собрались эти офицеры, но вряд ли относил их присутствие прямо к себе. Тем не менее общее молчание и повышенное внимание к его особе не могло не показаться ему если не подозрительным, то странным.
Ерохин, точно дождавшись сигнала, вдруг упер ладони в стол и резко наклонился вперед.
– Ну что, майор, поговорим?