– Вряд ли. Там у него нет дела…
– А где у него дела? – снова перебил его Старый.
Рыжий вздрогнул.
– Не знаю… Может быть, в Женеве.
– Почему в Женеве?
– Они говорили про Женеву.
– Что говорили?
– Не знаю. Я слышал только – Женева…
Старый замолчал, думая о том, что ему делать с этой «Женевой».
Проку от пленного было немного: он почти ничего не знал, исполнял лишь прикладные функции. Макс с Эдвардом пропали, а с ними пропала и возможность получить информацию. И где теперь их искать? В Женеве? Это как в Париже или, скажем, в Берлине. Хотя… Может, это и след.
– Зачем вы здесь собрались? – спросил Старый. – Что это за организация?
Пленный снова начал пожимать плечами, хотя по глазам было видно, сам жалеет о том, что влез в это дело.
– Не знаю… Мне сказали, будут платить хорошо. Надо охранять территорию… Я служил в армии, потом был безработным. А они платили хорошо.
Его глаза испуганно бегали по лицам спецназовцев. Он и хотел быть полезным, и понимал, что мало чем может им помочь.
– Он опознает Роберта, когда приедет полиция, – сказал по-русски Клоп.
– Да, – согласился Старый. – Верно. Сделай так, чтобы не опознал.
– Понял, – кивнул Зубков.
Он полез было за пазуху за ножом, потом, передумав, шагнул к пленному и с размаху ударил его прикладом по голове. Тот кулем свалился на пол.
– Дня три пролежит в коме, – констатировал Клоп.
Старый поднялся.