Все стали подыматься.
– Белов, задержись со своими на минуту, – попросил Ерохин.
Когда в кабинете, построившись вдоль стены, замерла группа Белова, генерал молча прошел вдоль строя, посмотрел в глаза каждому.
– Недостатки мы учтем, – негромко заговорил он. – Ошибки проанализируем. Но это не главное. Главное, что вы сделали свое дело. Поэтому, – голос Ерохина стал строже, в нем зазвучали стальные нотки, – от лица командования и от себя лично выражаю вам благодарность!
– Служим России! – выдохнула в один голос вся четверка.
– Молодцы, – закончил свою речь Ерохин. – Все свободны. Можете отдыхать. Капитан Хоботенко, как плечо?
– Нормально, товарищ генерал, – бойко откликнулся Слон. – Хоть завтра в бой!
– Ну, завтра не завтра, а к новому заданию готовьтесь. Думаю, оно не заставит себя ждать.
Когда люди Старого вышли, он задержался у двери, достал из кармана нож и протянул Ерохину.
– Это Роберта, товарищ генерал…
У Сергея Ивановича дрогнуло лицо. Он бережно взял нож, вытянул до половины клинок из ножен.
– Помню его. Он с этим ножом никогда не расставался. Спасибо, майор. – Он с чувством пожал Белову руку и сказал: – Вот так. Одного боевого товарища потерял, но второй остался. Я о Викторе…
Он не договорил, но Старый и так все понял.
– И я потерял, товарищ генерал…
Они посмотрели в глаза друг другу, и Ерохин ободряюще улыбнулся.
– Такая у нас работа, майор!
– Да, – эхом откликнулся Старый, – такая работа.
Эпилог
Неделей позже, в теплый воскресный полдень, Старый и Слон сидели в ресторанчике на берегу Москвы-реки и вели под коньячок и шашлык задушевную беседу.
– Я вот одного не пойму, Олег, – говорил Слон, жуя веточку петрушки, – как мы с тобой, два опытных бобра, не разглядели этого крысеныша?