Он посмотрел на Величко. Тот был опытным оперативником с хорошей интуицией, что делало его незаменимым советчиком. Сейчас Величко был заметно растерян. Видно, его самого сбило с толку нахальство похитителей кейса.
– Трудно сказать однозначно, товарищ генерал, – ответил он. – Что они ведут свою игру, это ясно. Но что, если цель этой игры – банальная корысть? Они же понимают, что мы не любители и в случае обмана будем искать их, пока не найдем.
– Это так, – согласился Ерохин. – Но почему они решили продать кейс именно нам? Мало других покупателей, побогаче?
– Возможно, они таким образом дают понять, что не собираются подвергать свою жизнь опасности. Зачем им кто-то третий? Они же понимают, что мы пойдем по следу кейса и рано или поздно их вычислим. А так они получают свои деньги и навсегда избавляются от нашего преследования.
– Логично, – произнес Ерохин. – Майор Савельев, согласны с майором Величко?
Аналитик поправил очки, помолчал.
– Слишком предсказуемо, – ответил он. – А они уже продемонстрировали, что способны действовать неожиданно. Я не верю в то, что тут замешана обычная корысть. Скорее всего они преследуют какую-то свою цель, а вот какую – пока непонятно.
Ерохин рывком поднялся из-за стола, быстро заходил вдоль стены взад-вперед.
– Мне тоже кажется, что тут не все чисто, – заговорил он. – Что-то они мутят, комбинируют. И нас в эту комбинацию втягивают. В любом случае, пока мы не вступим с ними в контакт, не разберемся. Ладно, хотят сделки – будет им сделка. Майор, отвечайте: согласны на покупку.
– Есть, – кивнул Величко.
– Пускай выдвинут свои условия. А мы помозгуем, как нам быть…
Кармен тронула за плечо задремавшего Белова.
– Старый.
Он открыл глаза, увидел знакомое лицо, расслабил напрягшиеся уже готовые к броску мускулы. Глянул на часы: пять. В Москве, стало быть, восемь.
– Что?
– Центр вызывает на связь.
– Угу… Предупреди всех, пусть слушают.
Белов прошел в кухню, налил из кофеварки крепкого кофе. Молодец, Роберт, все у него наготове. Два глотка, а бодрит, как утренняя пробежка.
– Старый на связи, – обозначился он в эфире, садясь поудобнее и придвигая к себе чашку с кофе.
– Поступила вводная, – услышал он голос Ерохина.