Комбат

– Сплюнь! Переехал в город. Но это не важно. Короче, подцепил на дискотеке в клубе чувиху одну, из города, не местную. На лето к бабуле отдыхать приехала. Бабенка, скажу тебе, закачаешься. Краля, одним словом. Ну, наш Петруха сразу и запал на нее. Мы с пацанами думали, отошьет Петьку, ан нет, ни хрена. Он подкатил к ней, та согласилась танцевать. Танцевали весь вечер. Вместе раньше времени и ушли из клуба. На следующий день я в кафе к матери – она у меня в кафе пашет, официанткой. Ну зашел, уж и не помню зачем, а в зале Петька с кралей своей сидит. На столе ни водки, ни вина, ни пива. Кофе, прикидываешь? Да у нас в кафе никто кофе просто так безо всего никогда не пил. А эти сидят друг против дружки за чашками. Она волосы откидывает назад, манерная деваха, и о чем-то Петьке по ушам ездит. А тот сидит как придурок и только гривой кивает, вроде как врубается в базар. Хотя пацан он начитанный. Наизусть «Онегина» знал. Один, наверное, на весь поселок. Я с матерью поговорил; помню, сумку она мне тяжелую дала на хату отнести, а я не тороплюсь и из подсобки наблюдаю за этой сладкой парочкой. Тут дворник дед Вася подвалил, предложил водочки хлебнуть. Выпили по сто граммов, и захотелось мне подойти к Петрухе и его крале. Подошел, оставив сумку в подсобке. Сажусь на стул сбоку от них. Петруха недовольно морду скривил: мол, тебя только тут не хватало. Но с девочкой познакомил. Светлана ее звали. Сказал, что друг я ему, живем рядом. А Света эта как начала – да какой у нас поселок уютный, чистый, а люди-то какие хорошие, не то что в городе. Особенно Петруха. Лепила, короче, то, чего сейчас и не вспомнить, но с восторгом. Мне аж тошно стало. Ушел я. И че ты думаешь? Почти месяц они по поселку вместе шарахались. Петруху не узнать. В джинсах, рубашке модной, морда лощеная какая-то стала. И довольная, будто в лотерею тачку выиграл. А Светка вокруг него так и кружилась. И все – Петя, Петя… В общем, дошарахались они до свадьбы. Ну, свадьба так свадьба. Сыграли как положено, три дня народ пил. А потом она Петруху в город увезла. Вроде ничего такого. Наоборот, хорошо. Там и работа есть, и жилье у жены, опять-таки сходить есть куда. Не то что у нас. В кафе да клуб.

Шохину надоело слушать затянувшийся монолог друга:

– Ты короче можешь?

– Могу! Месяца после свадьбы не прошло, мать Петрухи к ним в гости поехала. Приехала – и к моей, в кафе. И в слезы. Попал ее сыночек. Эта краля в момент его под каблук оформила. Тетка рассказывала, Светка дома такие порядки установила, что ни вздохнуть, ни… И если Петруха что-то не по ее сделает, так сразу скандал устраивает. Вот такие они, Толян, бабы. Коварнее любой змеи.

– Лохом не надо быть, тогда никакая баба не захомутает. А Петруха твой лошара полный.

– Ну не скажи, все же «Онегина» наизусть…

– При чем здесь «Онегин»?

– При том, что Петруха…

Артюшин вдруг замолчал, повернувшись в сторону поста Шохина.

– Ты чего? – спросил Анатолий.

– Погоди, Толян! Не слышишь, будто кто-то железом по железу ковыряет?

– Нет! Хотя… точно, есть шум какой-то. И где-то между хранилищ. Пойду посмотрю!

– Ты осторожней! Если кто проник на пост, то не в прятки играть. Здесь полно оружия. Ты давай выйди к середине периметра справа и аккуратненько глянь, что там на посту, а я на вышку поднимусь. Если что, и резерв вызову, и прикрою!

– Давай!

– Ты только аккуратно, Толян, без шума, чтобы не засекли до поры до времени.

– Ладно! Ты с вышки еще и территорию, прилегающую к посту, посмотри, прожектора ее освещают. Может, чего заметишь подозрительного.

Положив палец на выступ планки установки режима ведения огня и предохранителя, Шохин бесшумно двинулся в обход хранилищ.

В 3.10 к небольшой роще, отстающей от границы постов парашютно-десантного полка метров на двести, с выключенными фарами подъехала темно-синяя «Нива». Остановилась возле оврага. Из нее вышли два молодых бритоголовых парня в спортивных костюмах, к ним подошел еще один, из рощи:

– Привет, братва! Наконец дождался. Комары, суки, достали – и откуда они только в сентябре взялись?!

– Ты, Леня, не о комарах, ты по теме говори.