— Я не мог поступить иначе…
— Конечно, не могли.
Операция по аресту преступников завершилась покупкой дорогущего коньяка и совместного распития. Родерик поведал полицейскому обо всех тонкостях продукта, сделал немало попыток повысить привлекательность данного алкогольного напитка рассказами о его полезных свойствах…
Джерси и Фредди находились в хохляцкой резиденции.
Джерси держал зло на младшенького, но младшенький был зол не меньше. Их крики доносились до нижних этажей здания.
— Это просто плевок мне в лицо! — Кригер ударил ладонью по столу, изобразив недовольную гримасу, — Что теперь я скажу народу? Что я скажу, мать его, прессе!
По телеку обсуждали громкую, почти экстренную новость: окружной прокурор Мракан-сити — Фредди Кригер — латентный детоненавистник и детосадист, заперший в психушке родную сестру, скончавшуюся незадолго после посещения брата.
Также показали запись, где сестра жалуется на жестокость Фредди и признается, что он вытворяет, и о родстве его тоже все узнали…
— Прокурор?
— Нет. Не он. Хотя да, прокурор тоже мой брат. Ведь у меня двое братьев. Вернее они у меня были. Я их похоронила в душе…
— Ясно. А кто второй брат?
— Маленький, умный, очень одаренный, по мнению педагогов, подросток, но непослушный, вечно бранящийся и жестокий… — пауза длилась полминуты, с болью, но Скарлетт таки договорила, — Джимми Кригер. Он же Джимми Баллук…
— Что?
Общаясь со Скарлетт, Бёрк в тайне снимал ее на телефонную камеру. Таким образом, появилось доказательство, которое потом кое-кто использовал: отдал СМИ для громкого скандала.
Скарлетт, ее признания, ее слезы, ее мучения увидел весь Мракан. И Фредди погорел…
— Ты можешь хоть что-нибудь сделать или будешь сидеть сложа руки? — прокурор не переставал подымать голос на Джерси, словно потерял всякий страх. А ведь до этого момента он боялся грубить брату, — Ты просто… идиот! Купил мне славу, а ее так быстро отобрали!
Чувство позора превысило страх.
— Кажется, ты хотел прикрыть ротик… — тонко намекнул Джерси, затем встал из кресла и медленно подтопал к брату, отвесив ему здоровую пощечину, поправив его галстук, а затем облизнув его щечку.
Несмотря на педиковатую привязанность к Фреду, преступник не исключал варианта, что когда-нибудь просто замочит его, если он не научится подбирать выражения.
— Ты прав, это я купил тебе славу, и я же тебе советовал не запирать Скарлетт! Ты не послушался, и еще кричишь на меня? На меня — человека, который всю жизнь тебя защищал!