Борт № 1

– Для больших пассажирских и грузовых самолетов у него полоса коротковата. Эрджан принимает чартерные борта из Турции. Ну, и еще среднефюзеляжные грузовики курсируют, и тоже только на турецкой линии.

Ветров с усилием потер подбородок.

– Устал не по-детски… Пойду я, Паша, залягу на пару часов. Две ночи без сна, а тут еще этот долбаный клининг.

– Да хоть до утра, – сказал Крякер. – Ты же знаешь, я все равно по ночам не сплю.

– Знаю, – усмехнулся Ветров. – Я другого не знаю – спишь ли ты вообще хоть когда-нибудь… Ладно, – он дружески хлопнул товарища по плечу, – если что, сразу буди!..

Павел, оставшись в одиночестве, встряхнул руки – подобно тому, как это делает пианист, разучивающий трудный технически пассаж, или хирург, которому предстоит сложная многочасовая операция. Символически поплевал на ладони, – прежде чем положить руки на «клаву».

– Ловись, рыбка маленькая, – пробормотал он, – а лучше крупная и оч-чень крупная.

…Поклевка случилась в ту же ночь.

Вернее, на рассвете утром: как и водится у опытных рыбаков, обладающих нужными навыками и располагающих первоклассной снастью.

Глава 17

Ущелье Маалула

Заложников выводили во двор по одному – через дверь с тыльной стороны дома паломников. Это место закрыто от взоров наблюдателей, оно не просматривается со стороны противоположного склона ущелья, где у лоялистов наверняка имеются посты наблюдателей, снабженные оптикой и рациями.

Первым вывели во двор шестидесятилетнего мужчину. Это местный житель, владелец сувенирной лавки. Когда-то довольно полный, даже грузный, он сильно исхудал. Собственная одежда стала ему не по размеру; пиджак болтается на острых плечах, как на огородном пугале. Штаны подвязаны веревкой, иначе свалились бы. На ногах прохудившиеся туфли с отстающими подошвами. Идет шаркающей походкой, подволакивая ноги. Человек немолодой, поживший; наверняка понял, что эта «прогулка» станет последней в его жизни. Мужчину водит из стороны в сторону: от слабости ли, от недоедания или от того, что на голове у него полотняный мешок, а руки связаны за спиной. Или от всего этого, вместе взятого. Если бы его не придерживал под локоть один из моджахедов, другой рукой подталкивая в спину, то он, наверное, не смог бы идти дальше, просто упал бы.

Вывели женщину. Ей лет сорок, она тоже местная. Двое детей учатся в Дамаске, они студенты. Муж пропал еще год назад, когда ездил в столицу проведать их. Сама она работала в гостинице «Сапфир» младшим администратором. Там ее и захватили джихадисты вместе с еще несколькими мужчинами и женщинами из персонала. Женщина тоже истощена. Заложников, надо сказать, и раньше кормили кое-как. Ну а в последние трое суток им стали выдавать лишь по половине небольшой лепешки на целый день.

Затем вывели оставшихся троих – монахиню, канадского оператора «стрингера» – на нем поверх джинсовой куртки надета синяя жилетка с надписью белыми буквами PRESS – и женщину-врача, бельгийку Лауру Мартенс.

Умар и трое телохранителей Карима, экипированные в бронежилеты, раскатав шлем-маски, также вышли во внутренний двор. В нагрудном кармане надетой поверх броника разгрузки у «особиста» включенная на дежурной волне «Моторола».

В эфире периодически звучит голос оператора лоялистов:

– Маалула, вас вызывает Каламун Три!

– Монастырь, почему не отвечаете?! Ансар, немедленно выйди на связь!..

– Маалула, осталось пять минут до истечения срока ультиматума!..