Очень осторожно Барон ополоснул бокалом сухого вина пересохшее горло, выкурил сигарету, а когда посмотрел на свой «Ролекс», то обнаружил, что после звонка Варяга прошло аж три часа. Он поспешно стал нажимать кнопки на телефонном аппарате и замер, когда в трубке раздались длинные гудки.
– Да! – донесся до него голос Варяга.
– Владислав, ты уж извини, что я так… Сам понимаешь… таких ударов я еще не получал.
– Без лирики, Назар. Что хочешь? – Голос был строг до жути.
– Может, удастся опротестовать результаты?
– Каким образом?
– Вместо положенного срока тендер провели с нарушением графика. Списки участников не обнародовали. Все было проведено с вопиющими нарушениями…
– И кому ты будешь выставлять свои претензии? Чубайсу? – едко поинтересовался Варяг.
Барон как будто воочию увидел его кривую улыбку. Варяг не обладал громким голосом, не способен был нудно читать мораль, но зато умел так тихо и вкрадчиво сказануть, что жить после этого не хотелось.
– Может быть, ты знаешь, кто это нам натянул нос? Если так, то я с удовольствием послушаю твои соображения. Молчишь?
– Владислав, поверь, я сделал все, что было в моих силах. Просто обстоятельства оказались сильней меня.
– Хорошо. Предположим, ты найдешь этих людей. И что же ты им, интересно, такого собираешься сказать? Может, передашь от нас привет или пожелаешь успеха в бизнесе? Ты разочаровал меня. Барон…
– Влади…
– … ты потерял чутье. Разве не ты пришел к Михалычу с идеей прикупить «Балторгфлот»?
– Осознаю, моя вина. Но все дело в том, что…
– Разве не ты убеждал нас всех, будто компания сама нам свалится в руки?…
– Все это мои слова…
– Что дело это верное и принесет нам гарантированную прибыль? А теперь что ты будешь делать – писать обстоятельное завещание? Хочу тебе сказать откровенно, Барон, ты и Михалыча, и меня лично подставил! У нас крупные убытки.
И мне еще предстоит объясниться с людьми, которых я уговаривал вступить в долю.
Или, может быть, ты сам желаешь объясниться с ними? С Шотой, с Закиром…