– Он, Александр Тимофеевич. Кому же еще быть, как не ему. Твой снайпер убил Варяга, – напирая на слова, тихо, как отрезал старый вор.
Беспалый почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Опытный старик все заметил, все знает. Оба помолчали.
– Ну и что теперь? – не выдержал начальник колонии.
– А что теперь? Трупы сожжем и похороним.
– Прямо сейчас? – Мулла кивнул.
– Сжигать-то зачем? – Мулла усмехнулся.
– Береженого Бог бережет, Александр Тимофеевич. На пожар всегда легче сослаться, сам знаешь.
Беспалый про себя только подивился дьявольской хитрости старого зека, который, по-видимому, тоже имел свой глубокий интерес в смерти смотрящего по России. Коварный старик. Если этот обезображенный труп и вправду Варяг, то этим сразу разрубается гордиев узел всех внутренних проблем в колонии и, главное, кладется конец почти полугодовой схватке с упрямым вором, из которой победителем вышел все-таки он, Александр Тимофеевич.
Стоящий рядом с ним Мулла думал о своем, и его губы кривились в загадочной гримасе – то ли лукавой улыбке, то ли скорбном оскале.
Беспалый на всякий случай заметил:
– Но ведь так и доказать, что это труп того, кого ищешь, тоже непросто. – Мулла покачал головой:
– Свидетели есть. Их слов достаточно – тем, кому надо знать. Ты видел труп Варяга. Я видел труп Варяга. Снайпер твой видел, в кого стрелял. Этого достаточно, чтобы рапорт составить. А теперь зачем тебе этот труп – заспиртовать и тихим ходом на экспертизу в Москву отправить? Нет, Александр Тимофеевич, я этого не позволю. Эти трое несчастных никому не нужны – их тут в перелеске закопают, а его под охраной в стеклянной банке повезут? Так нечестно. Все четверо были убиты на одной баррикаде. Вместе и в землю лягут.
Мулла говорил неторопливо, но горячо, даже зло. А у Беспалого от его слов на душе стало легко. Старик убедил начальника колонии в том, что Варяг убит. Последние сомнения развеялись. Сжечь – и концы в воду: был снайпер, не был – кого волнует?
Он весело посмотрел на Муллу:
– Ну а что же ты думаешь делать дальше со мной? Надеюсь, наш разговор окончен и ты меня отпустишь?
Мулла отрицательно покачал головой, – он явно сожалел, что вынужден отказать начальнику колонии.
– Нет, Александр Тимофеевич, ты – гарантия нашей безопасности. Можешь не переживать, тебя здесь никто не тронет. Все-таки слово Муллы в этом мире еще кое-что значит. Я вырву кадык любому, кто попытается даже замахнуться на тебя.
– И до каких же пор ты меня собираешься держать, Мулла? – спросил Беспалый.
– Подумай сам, Александр Тимофеевич. Может, до тех самых, пока БТРы не раздавят наши баррикады? – И Заки Зайдулла расплылся милой улыбкой доброго дедушки.
– Какие БТРы, Заки Юсупович?