– А ты – вписываешься?
– Я – вписываюсь! – снова крикнул Шрам. – Потому что мне насрать на то, кто именно стоит у руля, понимаешь?! Мне на это глубоко насрать! Мне личные амбиции ни к чему! Мне – лишь бы братва на зоне была сыта, и чтобы дело воровское…
– Заткнись! – негромко, но жестко сказал Варяг. – Ты, сука продажная, про воровское дело лучше молчи. Говори, где моих держишь?
Шрам все еще глотал слюну, силясь прийти в себя от едва не придушившего его кляпа.
– Ты что это шутки шутишь, Варяг? Будто сам не знаешь – на даче моей в… Разве твои люди туда не наезжали?
Варяг грозно посмотрел на связанного.
– Ты мне зубы не заговаривай. Я по твоей милости, сука, на сучьей зоне парился, где тебе самое место, чуть не подох, потом в такие передряги попал, что тебе, гаду, и не снилось. Так что мне недосуг было к тебе на дачу заезжать.
И снова Шрам прикусил язык, не понимая, то ли дурит его Варяг, то ли и впрямь не он развернул на него охоту…
– Вот теперь звони своей братве, – продолжал Варяг. – Скажешь – пусть привезут Светлану и сына к цементному заводу под Петергоф. Я тебя на них обменяю. И чтоб с ними был один человек и один водитель. Ясно?
– А где гарантии? – прохрипел Шрам. – Где гарантии, что твои шакалы меня не угрохают?
Варяг, с трудом сдерживая ненависть, бросил сквозь зубы:
– Гарантия у тебя одна – надежда на мое честное слово законного вора. Хотя тебе, падла, этого все равно не понять.
Шрам набрал номер Шейха.
– Але! Шейх!
– Я, шеф! – гаркнул телохранитель. – Что случилось? Ты знаешь, что во дворе тут двоих ребят замочили?
– Меня слушай!
– Да, шеф, слушаю.
– Вот что… – Голос Шрама был сиплый, он говорил с трудом, будто его кто-то держал за горло. – Поезжай сейчас на дачу, бери женщину и мальчика и рви в Петергоф. Там на въезде найдешь старый цементный завод. Понял?
– Понял, шеф. Только…
– Что-о?!