Слово Варяга

– Значит, ты утверждаешь, что это именно ты убил Людмилу? – устало поинтересовался Михаил.

Антон шевельнулся, стряхнул оцепенение и сказал, нахмурившись, почти возмущенно:

– Да, я… А то кто же?!

– И как же тебя угораздило? – вполне искренне посочувствовал Чертанов.

Парень пожал плечами:

– Даже сам не знаю, как это вышло. Мы ведь с ней раньше встречались… Да ничего только у нас не вышло. Вот поэтому я женился, чтобы забыться, что ли… А тут вдруг на меня нашло что-то такое… Предложил ей немного прогуляться. Ну, пошли… Вот идем мы рядом, а я все на ее шею посматриваю. А она у нее такая тонкая, такая изящная, – он немного приподнял руки, наручники на его запястьях слегка звякнули, – мне прямо так и захотелось приласкать ее. А когда дотронулся до ее шеи, так руки как-то сами собой ее и задушили.

– Как ты это сделал? – спросил Чертанов, внимательно наблюдая за бывшим стажером.

Антон пожал плечами:

– Сначала положил руку на ее плечо, как будто хотел обнять ее. Люда сразу подалась ко мне. И тут на меня какое-то напряжение накатило… Так всегда со мной бывает в подобные минуты, – после некоторого молчания признался он. – Ну я и сжал ей горло. Людмила затрепыхалась, забилась, глаза вот такие стали! – раздвинул он большой и указательный пальцы. – И задохнулась. На меня такое облегчение накатило, как будто к облакам воспарил. Собственно, из-за этого ощущения я ее и задушил, – невесело признался Антон.

Бывший стажер довольно точно описал состояние, в которое впадает серийный убийца. Некоторые из них в этот момент даже испытывают оргазм.

– А ты штаны-то не обмочил от удовольствия? – серьезно поинтересовался Чертанов.

Антон непонимающе заморгал, потом почти весело отреагировал:

– Ах, вы об этом! Со мной такого не бывает. Мне просто стало хорошо, как будто напряжение какое-то ушло. Сначала вроде бы давило что-то, а потом разом пропало.

Антон довольно точно показал, как была задушена Людмила. Не вдаваясь в незначительные детали, можно было утверждать, что маньяк именно он. Но поверить в это мешал квадратик картона, который Чертанов держал в правом кармане пиджака.

– Люда не первая твоя жертва?

– Было еще две, – уверенно ответил Антон. – Я их тоже задушил. – Подумав, он добавил: – У каждой я отрезал по мизинцу на левой руке.

– Зачем ты это сделал?

Антон вскинул брови, как бы удивляясь наивности вопроса:

– Девушки были такие красивые! Пальцы я оставил себе на память о них.

Чертанов не мог отделаться от ощущения, что разговаривает не с Антоном, а с совершенно с другим человеком. Откуда вдруг у него взялись надменные интонации? Прежде Михаил этого не замечал. Иной выглядела даже его осанка. Сидел он тоже как-то по-другому, выгнув спину, закинув голову.