Чертанов невольно вздохнул. Похоже, что сегодня у него день незапланированных визитов.
– Хорошо, я сейчас открою.
– Может, лучше поговорим на улице, мне бы не хотелось тревожить ваших домашних.
– А вы, оказывается, шутник. Думаете, этот звонок они встретили с пониманием?
– Я еще раз прошу у вас…
– Ладно, забудем, – прервал его Чертанов, – сейчас я вас встречу.
– Это вовсе не…
Не дослушав, Чертанов положил трубку. Где пиджак? Ага, вот он! Накинув его на плечи, Михаил сунул в карман табельный ствол. Не потому, что не доверял своему собеседнику, ожидая от него подвоха в образе двух громил с волынами, а оттого, что была ночь. А это время суток, как знал Чертанов по собственному горькому опыту, чрезвычайно богато на неприятные сюрпризы.
Открыв дверь, Михаил столкнулся с Шатровым, поджидавшим его у порога. Оказывается, вот он откуда звонит! Все эти психиатры немного ненормальные. Общение с пациентами накладывает на них отпечаток, так что не стоит судить его особенно строго. Дмитрий Степанович смущенно улыбнулся. Как ни всматривался Чертанов в лицо Шатрова, каких-то душевных сдвигов обнаружить не сумел. Вот разве что несколько другими были глаза Шатрова, горевшие каким-то злым огоньком.
– Проходите. – И когда Шатров вошел в прихожую, Чертанов нетерпеливо спросил: – Что вы хотели сообщить мне в два часа ночи?
Протянув ему пластиковый пакет, Шатров заговорил:
– Вот, возьмите. Здесь лежит дискета. Я ее распечатал… Можете делать какие-то свои пометки.
– А что здесь?
– Мне удалось составить портрет преступника…
– Вот как!
– …и я думаю, что он составлен довольно точно. Вы уж извините меня, но я просто не мог дождаться утра. Меня просто сжигало изнутри.
Чертанов взял пакет.
– Читать сейчас не имеет смысла. Можете рассказать хотя бы в двух словах?
– Давайте все-таки спустимся во двор. Я так не могу, мне нужно сосредоточиться. Да и двор у вас такой тихий, располагающий.
– Хм… Хорошо, если вы так считаете. Ладно, давайте пойдем во двор.