– Кто он?
– Грач.
– Тогда действительно можно расслабиться. Он вор правильный, сделает, – кивнул Варяг.
Нестеренко бросил короткий взгляд на охранника и сказал:
– Я тут наводил справки...
– О чем? – вскинулся Варяг.
– О тебе. – Егор Сергеевич сделал паузу и продолжил: – Пока ничего обнадеживающего сказать не могу. Крепко тебя генералы упрятали.
– Я особо не переживаю... – начал было Владислав, но Нестеренко жестом руки остановил его.
– Все же мы будем делать все возможное, чтобы вытащить тебя, – сказал он. – А ты займись Питером. Свяжись с Горюновым. Ладно, сам знаешь... Ты здесь держись и жди. Мы позаботимся...
– Хорошо, – пожал плечами Владислав.
Прощание было коротким. Варяга увели в камеру. Нестеренко поднялся и вышел в предусмотрительно открытую охранником дверь.
Миша Грач был одним из немногих людей, к которым на сходняке относились с особым доверием. Кроме того, он был тайным советником Нестеренко, и об этой его роли не догадывался даже смотрящий Питера. Грач по распоряжению Егора Сергеевича потихонечку присматривал за непредсказуемым Аркашей Тархановым, славившимся своими бандитскими замашками. А Тархан в свою очередь тонко и очень умело старался держать Грача под хомутом.
Грач оставался той черной лошадкой, которая внезапно могла выскочить вперед, оставив на вторых позициях не только авторитетного Анзора Кивилиди, но и самого смотрящего. Для такого могучего рывка у него имелось все: авторитет, поддержка сходняка, люди, но самое главное – огромные деньги, которые могли выполнить не только роль крепкого кляпа, но и хорошей дубинки.
Дом, в котором проживал Грач, выходил на набережную. Обыкновенный «клоповник», где в середине девятнадцатого века селились безденежные разночинцы и неимущие студенты. Охрана встретила Ангела на выходе – приветливо и галантно проводила в покои питерского законного.
Грач занимал двухуровневую квартиру площадью почти в четыреста метров. Глядя на здешнее великолепие, обступавшее со всех сторон, трудно было поверить, что пару лет назад здесь проживала дюжина семей с общими туалетом и кухней.
В кабинете Грача было очень комфортно. Было видно, что над интерьером основательно потрудились опытные дизайнеры.
Посреди всего этого великолепия, в мягком кресле, с рюмкой в руке, наполненной коньяком, сидел человек, который только за последний год сумел преумножить воровской общак Петербурга почти на целый порядок. Человек, который начал свою карьеру в детдоме, когда продавал за копейки старшеклассникам чинарики. А сейчас только на одни свои карманные деньги способен был скупить половину любого роскошного магазина. Поставив рюмку на маленький столик, он встал навстречу гостю с распростертыми объятиями.
– Слышал о твоем приезде. Не думал, что заглянешь, а ты вот пожаловал! Признаюсь, польщен. Как добрался? – начал разговор Грач.
– Хорошо, – коротко отвечал Ангел. – Теперь к тебе и не подберешься. Всюду охрана. В подъезде, на лестнице, – произнес он, усаживаясь в кресло напротив.
– Времена сейчас такие, – лаконично отвечал Грач, улыбнувшись. – Ты ведь тоже в одиночестве не ходишь.