– Да вот так. – Барракуда выдерживал взгляд, не отводя глаз.
Сухой и Толик стояли в углу с равнодушным видом, но это деланное равнодушие могло обмануть только неискушенного человека. Они внимательно следили за каждым движением Брома и Крюгера, которые нависли сейчас над Барракудой и сверлили его взглядом.
– А что, собственно, случилось? Я вам деньги должен – вот, забирайте. Спасибо вам, что помогли. Отступного я вам тоже плачу, как договаривались. Был же договор, так?
– Ну, допустим, – сказал Крюгер. – Но так не делается.
– Как это – так?
– Надо было заранее сказать. А то что же это – у нас рабочий день сегодня, мы приезжаем, бросаем все дела, а ты говоришь – извините, пацаны, вы мне не нужны. Так не делается!
– И кто у тебя теперь работать будет? – спросил Бром.
Барракуда покосился на Сухого. Тот вытащил из кармана брюк удостоверение, раскрыл и поднес к носу Крюгера.
– Ах, вот что... Ну, ясно. Хорошо. Раз ты такой шустрый, Барракуда, работай с ними. Поглядим, много ли наработаешь...
Сухой убрал удостоверение, не проронив ни звука.
Крюгер сгреб со стола деньги, сунул их в сумку, висевшую на плече.
– Пойдем, Боря, нас здесь не любят.
Крюгер повернулся и, не прощаясь, вышел. Бром окинул всю собравшуюся в кабинете компанию пристальным злобным взглядом и последовал за своим товарищем.
– Ну что же... – пробормотал Барракуда. – Все, что ли...
Сухой и Толик продолжали молча стоять, не выказывая желания уйти.
Димка, молчавший на протяжении всего разговора, сунул руку в карман, вытащил пачку долларов и протянул Сухому:
– Я к вам заеду в контору все оформить... Завтра, наверное... Это задаток.
Сухой со скучающим видом взял деньги, посчитал, улыбнулся, повернувшись к Толику:
– Эта работа нас устроит. Тебя Димой зовут?
– Да.