– Как хочешь... Вообще-то ты же работал... Время тратил...
– А ты что тут делаешь, Настя?
– Я? Я здесь... как тебе сказать... хозяйничаю.
– В каком смысле?
– В смысле, что это мой магазин.
Макс вытаращил глаза:
– Я не понял. Как это – твой?
– Да вот так. Мой личный. Я наследство получила... – Она запнулась на секунду, но потом продолжила:
– Получила деньги, купила магазин. Теперь я здесь – хозяйка. Вот так-то.
– Да... круто... очень круто... Слушай, а тебе не нужен хороший специалист по компьютерам, а? А то у тебя машина-то, честно говоря, говно... Ты извини, конечно... А я бы тебе все до ума довел...
– Я подумаю, Максик...
Она не назвала его Дохлым, и Макс не мог сказать, нравится ему это или нет. Скорее, нет. Когда раньше она кричала ему: «Дохлый, привет!» – это было как-то по-свойски... А теперь: «Максик, Максик...» Вежливо, но уж очень официально... Отстраненно, точнее.
– А какие планы вообще-то? Я смотрю, что-то тут перестраиваешь, да? Что тут будет-то? Чем торговать-то будешь?
– Не знаю. Еще не знаю... Музыкальный магазин, короче. Хочу такой, знаешь... – она очень серьезно смотрела на него, и он, заразившись этой серьезностью, придвинулся ближе, – взрослый такой сделать магазин. С компактами хорошими... Только где их брать – у Барракуды поставщиков нет. Он работал на комиссионном товаре...
– Слушай, – сказал тихо Макс, – есть тема! Очень хорошая тема! Пойдем-ка в кабинет...
Глава 8
– Отвали, ты, мудак!
– Кто мудак? Я мудак?! – Боров схватил Любку одной рукой за шею, сжал так, что едва не хрустнули позвонки. Он наклонил ее вперед, другой рукой взял за лицо и швырнул на диван. – Повтори, сука!
– Мудак! – задыхаясь и захлебываясь слезами, закричала Любка. – Сволочь!
Боров подошел и сильно ударил ее по щеке.