Настя, ломая ногти, неловко дернула на себя решетку, ступила на лестницу и, подвернув ногу, упала лицом вперед, в темноту и прохладу подвала.
– Прикольно...
– Ладно тебе...
– Чего делать-то будем?
Голоса звучали в полной темноте. Настя почувствовала, что лежит с закрытыми глазами на чем-то жестком и холодном. Открыла глаза и увидела прямо над головой желтую лампочку под железным сетчатым колпачком.
– О, смотри. Очухалась.
Настя повернула голову на голос и увидела девчонку, с виду ее ровесницу.
– Как дела? – спросила девчонка, растягивая слова.
Настя хотела ответить, но из горла вырвалось только сипение.
– Смотри, как ее колотит, блин. Отходняк, блин, гляди, совсем плохая.
Настя больше не пыталась заговорить. Ей было худо. Очень худо. Ее била дрожь, она слышала, как пятки выбивают мелкую дробь, тошнило, в глазах мелькали золотистые точечки, и Насте все время казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Или вообще умрет. Жизнь ее буквально висела на ниточке. Настя даже видела эту ниточку. Тоненькую и слабенькую. Одно неловкое движение – и все.
– Эй, слышь? Может, вмазать тебе? А? Ты как? Живая? – спросила девчонка.
– Да ладно тебе, – тихо возразил парень, которого Настя пока не видела. – Погоди. Чего вмазывать-то. Какого, блин, хера ты ее сюда притащила?
– Притащила... А бабульки? А? – послышался шорох. – А? Что скажешь? Двинулся сейчас ты на что? Халявы тут тебе, между прочим, не будет. Будешь пахать у меня, как мальчик.
– Да пошла ты, сука. Не тренди.
– Эй, – снова обратилась к Насте девчонка и потрясла ее за плечо. – Ожила? Давай догонись, подруга. Готово там у тебя? – спросила она уже тише, обращаясь к приятелю.
Настя снова услышала возню. Кто-то взял ее за руку, начал тереть, шлепать, она почувствовала легкий укол, почти безболезненный, и все тело стало наполняться блаженным теплом.
– Что это? – спросила она, хотя все поняла. Чего-то ей вкололи. Ну и что? Зачем было пугать – по телевидению, по радио, в школе? Вкололи, и ничего. Нормально все.
– Что надо, – ответила девчонка. – Меня Любой зовут. А тебя?
– Лодкой ее зовут, а не Любой, – вмешался парень.