– Ночью тоже скучно не будет. Шалавы у Авроры отменные. Их редко свободными застанешь. Но для нас-то, думаю, Аврора постарается. – Коганов вновь ухмыльнулся.
– Позаботится, девки будут, и стерва жирная твоя никуда не денется. А сейчас… – Жгут достал из кармана две пачки денег. – Держите! Ваша доля. – Он бросил по десять тысяч долларов каждому.
Самохин поймал пачку, прилепил ко лбу.
– Это дело. С такими бабками можно гульнуть. Менять где будем? Или баксами с телками рассчитаемся?
– Поменяем у Авроры. Бабло получили, сейчас в душ и отдыхать. В девять часов Дамир отвезет нас в салон, завтра утром заберет оттуда. Руслан предупредил, чтобы не нажирались и никакой дури не набрались. Впрочем, Габаров еще проведет инструктаж.
– Бляха муха! – недовольно пробурчал Самохин. – Мы что, в армии, чтобы нас строить?
– Ты деньги хорошие получать хочешь?
– И что?
– Тогда не вякай, а делай то, что скажут.
Самохин повалился на кровать.
– Ладно. А Руслан долю за основную акцию не поднял?
– С чего это вдруг?
– Ну, так, может, решил премию назначить. Ведь у «Юпитера» предстоит не какого-то участкового завалить. Там работа посерьезней будет.
– Двадцать штук. И никаких премий. Не борзей, Самоха. Где бы ты еще поднимал такие бабки?
– Но и работенка, Боря, грязная. Если менты загребут, то двадцаточкой не отделаемся, на пожизненное отправят.
– Вот поэтому и работать надо с умом, – проговорил Жгут. – Короче, в салоне только бабы и немного шампуня.
– Что, даже анашу нельзя? Немного!
– Нельзя, но об этом еще предупредит Дамир. И какого хрена ты разлегся, Самоха? В душ вали, а то прет от тебя псиной.
– От тебя тоже.
– Одежду в пакет. Ее тоже в «Газель» определим вечером. Надеваем все новое.