Ему надо было проявить себя правозащитником, привлечь к себе внимание. Он сделал это, даже получил один из высоких орденов того самого государства, которое давно продал.
Штерлих был завербован ЦРУ еще в Чечне, в 1995 году. Он развил настолько бурную «правозащитную» деятельность, что едва не был раскрыт. Но пронесло. Помогли покровители из посольства США, а еще больше – их деньги.
После этого «Инициатива» резко сбавила обороты. Сотрудники этой неправительственной организации постоянно выезжали в регионы, собирали материалы о нарушении законных прав граждан России. Штерлих часто выступал по телевидению с сообщениями на подобные темы.
Когда руководство страны решило навести порядок с массой подобных организаций и фондов, Штерлих не стал выступать против. Иностранный агент? Да ради бога. «Инициатива» одна из первых была зарегистрирована в таком вот статусе и продолжала свою деятельность, не нужную никому, не считая, естественно, ЦРУ.
К господину Штерлиху и ехал в понедельник председатель оппозиционной политической партии. Кортеж Градоверова подкатил к высотному современному зданию, стоявшему в центре Москвы.
К «Мерседесу» подошел помощник Штерлиха Анатолий Тарасов, открыл дверку.
Несмотря на довольно солидный возраст, Градоверов не утратил спортивного телосложения. Он легко покинул машину, пожал руку Тарасову и привычно улыбнулся, выставляя напоказ белоснежные зубы. Вернее сказать, дорогие протезы.
– Привет, Анатолий! Как дела на личном фронте?
Градоверов старался быть своим для всех. Естественно, только поначалу.
Он знал, что помощник Штерлиха недавно женился, поэтому и задал этот вопрос, показывая, что помнит даже такую мелочь.
– Спасибо, Аркадий Максимович, – немного смутившись, ответил Тарасов. – У меня все в порядке.
– Иного ответа я и не ожидал. У тебя же сейчас самое счастливое время. Безоблачная любовь, радость при каждом взгляде, любом слове. Время еще не затянуло в пучину семейных будней. Так что наслаждайся своим счастьем.
– Еще раз спасибо, Аркадий Максимович. Пожалуйста, проходите, Владимир Карлович ждет вас.
– Он в кабинете?
– Да.
– Отлично. Сережа, идем!
Градоверов с помощником поднялись на четвертый этаж, где размещалась канцелярия Штерлиха. Ее левое крыло занимали приемная, кабинет, комната отдыха, личная столовая и персональный медицинский пункт. Владимир Карлович страдал гипертонией, поэтому постоянно держал при себе врача и медицинскую сестру, зарплате которых позавидовали бы профессора московских медицинских вузов.
В кабинет навстречу Градоверову и Некричу вышла дамочка, руководившая секретариатом Штерлиха, увеличенная копия известной куклы Барби, такая же красивая, точеная и неестественная.
– Здравствуйте, господин Градоверов! – Она улыбнулась. – Проходите, пожалуйста, в кабинет.
Аркадий Максимович слышал, что Штерлих иногда уединяется с этой Еленой Линз, Аленушкой, как звал ее председатель организации, якобы для массажа. Но Градоверов сомневался в том, что этот господин был способен хоть что-то сделать с красоткой, которой больше подошел бы Тарасов.