– Не скажу. – И Глория поняла. Все осталось в прошлом и не повторится. Теперь между нами ничего не может быть кроме банального секса. И он начался: планомерно, ритуально, с интимными диалогами, с перерывами для принятия душа и закончился поздно ночью.
Утром я проснулся рано. Глория тоже. Французский завтрак: кофе, круассоны, вареные яйца, сыр. Бытовой разговор. Глория сказала:
– Антони, ты закончил два года колледжа. Механика. Ты можешь продолжить образование здесь, в Нью-йоркском колледже или в университете.
– Могу, – ответил я без особого энтузиазма. Глория вынула из холодильника бутылку с остатками шампанского, которое мы не допили в прошлый раз, разлила вино по бокалам, – получилось меньше, чем по полбокала. Это было странно: пить шампанское перед уходом на работу. Глория подняла свой бокал.
– Антони, мы видимся с тобой последний раз. – Я не удивился, но посмотрел на нее вопросительно. Она продолжала: – Я получила повторное предложение из Бостона и дала согласие. Я уезжаю.
– Когда?
– На этой неделе я должна сдать свои дела и получить расчет.
– Значит, мы еще можем встретиться. И не один раз.
– На вторник я заказала Вэн для перевозки необходимых вещей, и надо их упаковать. Мне надо обставить свою квартиру в Бостоне. Антони, ты прекрасно понимаешь, что значит переезд в другой город.
– Глория, у тебя уже есть новый адрес в Бостоне?
– Конечно. Ты хочешь писать мне письма? – спросила она, спокойно глядя мне в глаза.
Я молчал. Двенадцать лет назад, когда я уезжал из Филадельфии, я клялся Глории, что буду ей звонить и писать, и при первом удобном случае заберу ее к себе. И я верил своим клятвам. Но я не звонил и не писал. Работа гарда исключает частную жизнь. Личный гард обязан быть готов к исполнению своих обязанностей в любое время дня и ночи. Этому соответствует и оплата.
– Глория, все это очень неожиданно.
– Антони, ты говорил, у тебя есть пишущая машинка, и ты на ней записываешь новые для тебя выражения. – Это было правдой. Я записывал на пишущей машинке названия книг, которые прочел, и некоторые выражения из этих книг.
– Да, из офиса моей синагоги выбросили старую машинку, а я вместо предохранителя поставил в ней жучок, и она у меня работает. Я на ней развлекаюсь.
– Антони, я хочу оставить тебе на память мой компьютер. На нем тоже можно печатать.
– Так же как на печатной машинке? – спросил я.
– Так же, только намного легче и удобней. На нем можно развлекаться, например, раскладывать карточный пасьянс. Ты можешь заказать сейчас такси и отвезти к себе домой компьютер вместе с копировальной машинкой. – Я подумал, что компьютер это, конечно, интересно, но у меня теперь были более серьезные проблемы. Компьютер – дорогой подарок. В ответ я тоже мог что-то ей подарить на прощание. Но это нельзя. Никаких ее вещей не должно оставаться у меня. И никаких моих вещей не должно оставаться у нее. Все должно остаться так, будто мы с ней никогда не встречались. Свидетелей нашего знакомства нет. Вот только ярко накрашенная дама, Эмельда, которую я видел в опере. Но Глория сказала, что это ее театральное знакомство, а значит, ничего обо мне Глория сообщить ей не могла. Я сказал:
– Спасибо, Глория. Но мне нечего особенно печатать. У меня маленькая студия, и компьютер мне негде держать. Ты когда уезжаешь?
– Через неделю. В следующее воскресенье.
ebooksa