– Хорошо, я немедленно займусь этим, но один вопрос, Алим.
– Слушаю.
– Сегодня только этот вертолет должен был войти в воздушное пространство Афганистана?
– Нет. Еще десять машин пересекали границу. Восемь из Пакистана, четыре «Ми-8» и четыре «Ми-24», о которых никаких согласований не проводилось, еще два вертолета зашли из Таджикистана по запросу генерала Дустума. Те, как и русский, скажем так, на законных основаниях.
– Я все понял, – проговорил Карбалла, – если русский вертолет должен был пересечь границу в 11.40, то прибытие его на плато можно было ожидать около 15.00, если, конечно, целью его полета являлось плато Барни. Я все проверю, Алим, и доложу, вот только агенту потребуется время, чтобы все выяснить.
– Это ничего, главное – достоверная информация. Ее ты должен доложить господину Фардини.
– Даже если информация будет у меня ночью?
– Если до 23.00, то доклад господину Фардини, он заканчивает работу поздно, где-то обычно в половине двенадцатого. Позже – мне!
– Понял! Ждите! Начинаю работу!
– Лично контролируй своих людей. Нам нужна достоверная информация.
– Конечно, Алим.
– Тогда до связи!
– До связи!
Отключив станцию, Карбалла бросил трубку на ковер.
– Что такое? – спросил сидевший с ним Максуд.
– Мураф сообщил, что у них есть разведданные по вылету из Таджикистана русского «Ми-8». Фардини считает, что этот вертолет может нести группу спецназа или десантный взвод и направляется к Хату.
– Этого еще не хватало!
– Вот и я о том же! Вызывай срочно Хадыра, будем задействовать завербованного торговца из Бурда.
– Минуту.
Помощник Карбаллы по телефону связался с Хадыром, который не участвовал в учебном процессе и находился тут же, в Харасе.