Что ж, Павел тоже предпочитал использовать огнестрельное оружие в качестве последнего аргумента. А до применения радикальных мер можно побаловаться и другими.
Противники одновременно наклонились, положили оружие на каменный пол, потом выпрямились и начали сближаться.
Понеслось. Короткая разведка, атаки с дальней дистанции.
Правым кулаком Новиков работал с осторожностью. Каждый удар отдавался острой болью в поврежденной руке. Павлу приходилось в полной мере полагаться на левую.
Постепенно темп карусели на крохотном пятачке ускорился до невероятного. Хлесткие выпады кулаков чередовались с блоками и уходами, удары ног – с хриплыми выдохами.
Дровосек оказался излишне прямолинеен. Его атаки были бесхитростны и рассчитаны на грубую силу. Таких ребят при бешеном темпе надолго не хватает. Это старая истина. К тому же Павел старался сбить его дыхание. При случае он нырял под удар и целил в грудную клетку.
Вскоре его тактика принесла положительный результат. Напор противника угасал, его движения становились вялыми, дыхание превращалось в сплошной хрип.
Развязка оказалась довольно внезапной. Дровосек после хорошего бокового с левой сел на пятую точку и наткнулся ладонью на свой автомат.
Он осознал всю бесплодность попыток вырвать победу в честном бою. Посему поднял «калаш» и направил ствол в грудь Новикова. При этом на его лице появилась счастливая улыбка. Наверное, так выглядит человек, познавший секреты вселенной и достигший просветления.
Это была его философия. И правда.
А подполковник в этот миг понимал свою правду. Шансов уйти от пуль у него практически не было. Дистанция такова, что промазать невозможно. Времени не хватит даже на то, чтобы вспомнить маму. В общем, дело дрянь.
Однако выстрелы почему-то прогремели сбоку. Четыре подряд.
Новиков увидел, как Дровосек с простреленной грудью отлетел к стене. Потом он вздрагивал при входе в плоть каждой последующей пули.
Павел обернулся. В дверном проеме стоял Кудин. В руке штатный пистолет, на лице ненависть, смешанная с отвращением.
– Это ж надо быть такой гнилью, продаться игиловцам с потрохами и убивать в Сирии своих соотечественников, – проворчал Славка, пряча пистолет в карман «лифчика».
Тем временем отряд Лихачева обезвредил трех боевиков в основном дворе между особняком и красивыми воротами. Вероятно, это были водители или механики, так как все трое отирались возле автомобилей, стоявших под маскировочной сетью.
Когда в нижнем коридоре прогремели первые выстрелы, Лихачев, Лапин и Бобровский уже осмотрели пустующую надворную постройку, используемую в качестве кухни, и стремительно взбегали по внешней лестнице.
Второй этаж был устроен иначе, чем первый. Длинный коридор с вереницей небольших комнат здесь отсутствовал. Вместо него весь центр занимал обширный зал площадью не менее сотни квадратных метров, из которого можно было попасть в четыре немаленьких спальни, по две на западную и восточную стороны.
Он использовался в качестве гостиной или столовой. Видимо, именно в этом огромном зале руководители корпуса «Священный джихад» и планировали провести встречу с туркменом.
В зале на огромном ковре сидели шесть человек, все важные, в новеньком камуфляже. Их встревожила стрельба, только что начавшаяся внизу. Одни вскочили на ноги, другие потянулись к автоматам, лежащим рядом. Один даже успел подскочить к окну, но был убит снайпером Устиновым.
ebooksa