Мне стало понятно, почему оружие именно такое. Террористам до какого-то времени надо было его скрывать, не привлекать ненужное внимание к чему-то длинному.
Ясно мне стало и то, почему террористы не атаковали сразу. Они не могли собрать свои винтовки все разом. Сначала это сделали лишь несколько человек. Другие заслонили их. Эти ребята и пошли первыми, чтобы занять стратегически важные точки, не допустить бегства заложников, подавить сопротивление охраны аэропорта. Только потом собрали свое оружие остальные и обрушились на нас.
Моро сидел по-турецки и держал угрожающее направление под прицелом тяжелой трофейной винтовки. Бесшумка собственного производства торчала из-за его спины.
Я прижался спиной к телеге с багажом так, чтобы держать противоположное направление, и принялся набивать магазины. Работа сосредоточенная и монотонная, патрон за патроном. Снарядил, сунул в карман и начал новый.
Мы молчали. Нечего было говорить. Сейчас завершим подготовку и пойдем кончать эту мразь. Здесь отсиживаться не будем.
У Моро беззвучно затрясся телефон.
Он посмотрел на экран, принял вызов, включил громкую связь и тихо сказал:
– Алло.
– Кто на связи? – раздался требовательный, по тону явно командный голос.
– Моро, – представился мой напарник. – По крайней мере, в Беслане меня так кликали.
– Где стоял?
– Балашиха-два.
– Когда был Беслан, кто командовал «Прибоем»?
– Полковник Ильченко.
– Где он служит сейчас?
– Нигде. На том свете.
Последовало недолгое молчание.
– Я слушаю тебя, брат.
Моро усмехнулся и заявил:
– Ты бы хоть представился, брат.