Выстрел с того света

– Зачем? – спокойно поинтересовался Вадим, дуя в кружку, до краев наполненную черным как смоль чаем.

– Я предполагаю, для того чтобы упрятать нас на три дня в карцер.

– Смысл?

– А он в это время перекупит нашего вертухая.

– Разбогател что ли?

– Похоже на то. Была у него свиданка недавно. Баба приезжала к нему. Да такая шикарная, что даже у краснопогонников слюни текли. Короче, Горилла вякнул: на прогулке какой-то фраерок нас зацепит. Ну, типа провокация. Если мы ответим адекватом, нас сразу за шкирку. Вот я думаю, может, не пойти на прогулку?

– Нет, – Вадим покачал головой и сжал челюсти, – прогулка – это святое. Пропускать нельзя.

– Тогда надо просто не заметить этого придурка и не отвечать на его действия.

– Ты чего, Чалый?! – Вадим сверкнул на сокамерника взглядом. – Отвечать надо в любом случае. Масть держать надо!

– Ну, тогда потеряем канал. Только прокатали его…

– Не получит Борзой нашего вертухая, – загадочно усмехнулся Вадим.

Прогулка на тридцать минут, как всегда, проводилась перед обедом. Зэки, вышедшие из затхлых камер, с наслаждением вдыхали морозный воздух, поднимали бледные лица к тусклому февральскому солнцу.

Вадим, не спеша, ходил по периметру тюремного двора, глядя себе под ноги. Снова воспоминания.

Они с Кириллом рыбачили на горной речке. Кирилл залез на упавшее на берегу дерево, наполовину затонувшее в воде, стал оттуда закидывать удочку. Он, видимо, поскользнулся или оступился и упал в воду. Бурное течение потащило его по дну, унося на середину реки. «Вадим, помоги!» – крикнул в отчаянии утопающий мальчик. Вадим оторопел, уставился на брата, беспомощно барахтающегося в воде. Пловец тот был никудышный. Вадим тоже плавал плохо. Что делать?! В этот момент взгляд его упал на удилище в руке. Решение пришло само собой. Он побежал по берегу, залез на какой-то валун, с него протянул удилище Кириллу: «Хватайся!» Кирилл ухватился рукой за конец протянутой удочки, но Вадим в этот момент соскользнул с валуна и сам оказался по пояс в воде. Он держался за камень одной рукой, а другой, одеревеневшей от холода и напряжения, держал удилище, не обращая внимания на то, что рыболовный крючок впился ему в запястье. Кирилл сумел по удилищу добраться до брата. Когда они вылезли на берег, то несколько минут стояли на суше, тяжело дыша и обнявшись. Затем Кирилл оторвался от брата и посмотрел на него таким взглядом, который он до сих пор забыть не может.

Вдруг кто-то поставил ему подножку. Вадим упал лицом вперед, сблокировав руками падение. Когда поднялся, увидел рядом с собой Гнусавого, прыщеватого парня, который всегда говорил через нос, словно он у него был заложен: «Че падаешь, или чифиру перепил?» Наезд был конкретный. Реакция старого зэка была мгновенная – удар ребром ладони по шее. Гнусавый упал на землю, схватившись за шею и хватая воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. «За что бьешь, Шрэк, с-сука?!» – на Вадима налетел другой зэк, весь испещренный татуировками. Вадим увернулся от удара и притормозил нападавшего точным ударом в солнечное сплетение. Подоспел Чалый, встали спина к спине. Весь двор забурлил.

Из другого конца тюремного двора вылетели вертухаи с овчарками: «Всем на землю, иначе спускаем собак!» Драться со свирепыми волкодавами голыми руками бесполезно, да и себе дороже. Все сидельцы упали на землю, кто где стоял.

– Я же предупреждал тебя! – прошипел Вадиму в лицо лежавший рядом Чалый.

– Ништяк, – криво усмехнулся Вадим.

– Вставать по одному и в камеры! – приказал старший контролер.

Зэки поднимались с земли, держа руки за спиной, молча шли обратно в камеры. Вадим выходил со двора последним.