Полковник разъяснил ситуацию:
– Желающие служить в двести первой мотострелковой дивизии освобождаются от сдачи государственных экзаменов с оформлением документов по текущим оценкам, к утру получат удостоверения личности офицеров, форму, погоны, дипломы. В дивизии год службы засчитывается за три, соответственно офицеры получают и тройное денежное довольствие. Сколько желающим предстоит служить на границе, неизвестно. Возможно, месяц, два, три, максимум год. После этого офицерам будет предоставлена возможность выбора места дальнейшей службы в любом регионе России с предоставлением жилой площади и льгот участника боевых действий. Рапорта можете подавать в течение ночи. Для этого в отделе кадров на дежурство назначены офицеры. Требуется восемь добровольцев, но если желающих окажется больше, то и им будут предоставлена возможность служить в Таджикистане. Естественно, всех курсантов мы не можем отправить в двести первую дивизию, так что предстоит отбор самых лучших, самых достойных. У вас есть время подумать, но оно ограничено предстоящей ночью. Уже завтра лейтенанты ускоренного выпуска должны убыть в Ташкент. У меня все!
Заместитель начальника училища и командир батальона покинули расположение роты. Среди курсантов тут же началось оживленное обсуждение неожиданного предложения. С одной стороны, выпуск без экзаменов раньше срока, заветные лейтенантские погоны, с другой – командировка не в Сочи, а на войну. Реальную, самую настоящую.
Командир второго взвода, оставшийся в подразделении ответственным, проходя в канцелярию, остановился возле Левченко, Логинова и Суворова.
– Ну и чего задергались? Вам дерьмо в фантик от конфеты завернули, а вы готовы проглотить. Лажа это все, ребята. Неужели у России нет возможности усилить границу? На хрена посылать вас, курсантов? И потом, полковник говорил о том, что нужны восемь человек, но отправят и больше. Где в дивизии столько должностей по нашему профилю? Ведь в одном мотострелковом полку офицеров-автомобилистов от силы пять-шесть человек. Или вдруг все должности оказались вакантными? Такого не бывает. Так что лажа все это. Ступайте спать и не ведитесь на конфетку из говна.
Вскоре курсанты разошлись по кубрикам. Прилег на кровать и Левченко. Впрочем, ненадолго. Уже через десять минут он встал, оделся. Поднялись Андрей Корнеев и Сергей Логинов.
– Ты чего, Миша?
– Я иду рапорт писать! Если хотите, пошли со мной, а то не успеем.
– Стоит ли? – спросил Корнеев.
– Тебе не надоело училище? Наряды, занятия, бессмысленные построения? А в перспективе неизвестно что. Зашлют в узбекскую армию да отправят к черту на кулички. Нет, лично по мне лучше год войны, зато потом приличная служба в нормальных гарнизонах. Тем более право выбора предоставят.
– А если кинут? – спросил Логинов.
– Кинуть нас могут и здесь, причем очень легко. Но ты сам посуди, Серега, двести первая дивизия – соединение Российской армии, значит, службу мы начнем именно в ней. Куда же, кроме России, нас отправят через год?
– Логично. Подожди, я с тобой, – ответил Логинов.
– Я тоже, – сказал Корнеев.
Парни оделись и пришли в штаб училища. В отделе кадров действительно находились трое офицеров и двое писарей из батальона обеспечения учебного процесса. На столе лежала стопка чистых бланков удостоверений личности офицеров. Точнее, незаполненных, но уже с печатью и подписями.
Майор, старший группы кадровиков, поднял глаза на вошедших курсантов и заявил:
– Фамилии!
Ребята представились.
Старший лейтенант пододвинул к краю стола стандартные листы бумаги.
– Пишите рапорта! – Он достал из ящика еще один лист. – Вот вам образец. Писать слово в слово, разборчиво!