– Действуй по обстановке. Получится – возьмите живым, будет огрызаться – валите.
– Как насчет склада наркоты? – поинтересовался Басов. – Ведь наверняка у Хатини есть запасы этого нового препарата.
– Склад, конечно, есть, но он в Дурме, – вступил в разговор Муатани.
– Почему ты сразу не сказал об этом? – с легким возмущением посмотрел на него майор.
– Потому что ты не спрашивал. Твои люди, майор, в Дурме пусть возьмут Ремизи. Тот сдаст склад. А если не возьмут, то он, я имею в виду склад, где-то либо в его доме либо на участке. У твоих парней до эвакуации будет время найти схрон.
– Ну, тогда все?
– У меня вопрос, – сказал Муатани.
– Слушаю!
– Ты всем поставил задачу, а мне нет. Я тоже хотел бы участвовать в операции.
– Да? А если подстрелят? Ты хочешь, чтобы за своего агента Каманин мне весь мозг вынес?
– Но как-то использовать меня можно?
– Командир, у меня и «Винторез», и «РПГ», я, конечно, справлюсь, но… Нас может вызвать Москва, и тогда придется бросать оружие, – высказал предложение Лургин.
– Я понял тебя, – кивнул Скоробогатов и повернулся к афганцу: – Бехзад, возьми у связиста гранатомет, надеюсь, пользоваться им умеешь?
– Умею. Значит, я в основной группе?
– Да! А сейчас готовься.
В 4.30 бойцы группы начали выдвижение. Впрочем, это больше касалось команды Скоробогатова. Она, используя рельеф местности и растительность, обошла балку, в которой обустроилась команда Басова, подошла к каменной гряде. Отсюда был виден и восточный дувал, и часовой у арыка. Он стоял на большом камне и кидал в воду какие-то предметы. Спецназовцы залегли. До восточного дувала оставалось меньше пятидесяти метров.
Скоробогатов вызвал на связь Лургина:
– Двенадцатый! Первый!
– На связи!
– Часового у дома видишь?