— Клеопатра, дай хоть одну… сигаретку, — попросил Алексей.
— Да хоть пачку, — кивнула Клеопатра. — Возьми вон, в бардачке. С ментолом… Глотку прочищает.
Он не пошевелился:
— Клеопатра, я о другом прошу. Дай ту сигаретку, которой ты угощала меня в купе поезда.
— Ах, вот ты о чем… — Она откинула со лба волосы, бросила на него испытующий взгляд. — Понравилось, значит? Еще захотелось.
— Ну, да.
— А ты знаешь, что это наркотик? — уже сурово спросила она. — Причем сильнодействующий?
— Догадываюсь, не ребенок.
— Послушай меня, Алексей. Ты больше никогда не получишь от меня этой дряни.
— У тебя нет этих сигарет?
— Есть. Но я не хочу, чтобы ты пристрастился к наркотикам.
— Странно, — произнес Ильин, — в поезде ты поощряла, а сейчас…
— А сейчас — другая ситуация! — Она нервничала. — Я полюбила тебя, и наркотиков ты больше не получишь!
— Клеопатра, ты пойми, мне просто поправиться нужно… Это вроде опохмела. Это последний раз.
— Нет. Это только кажется, Леша. Ты затянешь на горле петлю.
— У меня есть сила воли. Я в любой момент смогу бросить, если захочу.
— Так многие думают. Но мало у кого получается. А я не хочу, дурачок, терять тебя.
— Ну, одну затяжку…
Она, не отрывая взгляда от дороги, вытащила из «бардачка» пачку «Салема» и протянула ему. Алексей демонстративно выбросил пачку в окно.
— А знаешь, Лешенька, как дилеры распространяют наркотики? — спросила Клеопатра, сделав вид, что не обратила внимания на поступок Ильина. — Первую дозу — скажем, ту же сигаретку — они дают желающему острых ощущений совершенно бесплатно. Как говорится, на зубок. А потом он уже сам за продавцом бегать будет. Становится его рабом. И нет такого преступления, на которое он не пойдет, только бы раздобыть дозу.