Знатоки живописи или искусствоведы, попади они в рыцарский зал, были бы безмерно удивлены, увидев на стенах полотна известных мастеров, которые считались безвозвратно утерянными.
Очередное заседание руководства «Эдельвейса» по традиции было назначено на полночь.
— Наш шеф чересчур романтичен, — заметил по этому поводу Александр Терентьевич Громада, высокий, широкоплечий мужчина, с лицом, изрезанным шрамами. Поговаривали, что он был преподавателем высшего учебного заведения и воровским авторитетом.
— Да здесь, под землей, один хрен, что полночь, что полдень, — ответил его собеседник Ерохин, по прозвищу Ероха.
— Оно так, а все же полночь — самое время чертей и ведьм.
— Насчет чертей — правильно, а вот ведьм, то бишь баб, у нас в правлении, слава богу, нет, — сказал Ерохин.
К ним подошел Зураб Сихашвили, красивый, статный грузин.
— Вы, кажется, говорите о дамах, господа? — высоким звонким голосом спросил Зураб, уловив последнюю фразу.
— Да вот, говорю, хорошо, что баб в правлении нет.
— А может, «Эдельвейсом» заправляет женщина?! — сказал Громада.
— Глупости, — усмехнулся Ероха.
— Почему?
— Баба не смогла бы так закрутить гайки.
— А ты как думаешь, Зураб? — посмотрел Громада на Сихашвили.
Грузин задумался;
— Все может быть.
— Только не в нашем деле.
— Именно в нашем деле! — произнес Громада. — Баба такое может придумать, что нам, мужикам, сроду не догадаться.
— А ведь ты, Александр Терентьевич, прав, — сверкнул глазами Зураб.
— Ладно, хватит травить, — оборвал разговор Громада, и все трое посмотрели на старинные напольные часы.
ebooksa