Елена

Елена догадалась, о чем эти слезы.

— Не плачь, Эдмон, — сказала она, — успокойся, я написала отцу, он скоро будет.

В глазах больного засветилась надежда.

Письмо Елены пришло вовремя. Дево, не теряя времени, отправился взять место в маль-посте.

Места были все разобраны.

Тотчас же он нанял коляску и спросил почтовых лошадей, оставив себе только два часа для необходимых приготовлений.

Густав, получив письмо, тотчас же побежал к Нишетте.

— Милая, Эдмон умирает, — сказал он, — я еду. Зачем я не поехал с ним! Теперь я вряд ли увижу его. Когда он уезжал, я думал: он так счастлив, что я не нужен ему. Пиши мне, Нишетта: я тебя уведомлю обо всем, что случится.

Нишетта и Густав обнялись со слезами.

— Елена, верно, уж написала отцу, — сказал Домон, — заеду к нему и еще забегу проститься с тобою.

Густав нашел доктора в приготовлениях к отъезду.

— Я с вами еду, — сказал он.

— Через час выезжаем, — отвечал доктор.

Густав сел в кабриолет, заехал по обещанию проститься с Нишеттой и в ту минуту, как почтальон садился на козлы коляски, был уже у доктора.

Лошади поскакали в галоп.

Через четыре дня г-н Дево и Густав были уже в Ницце.

Часть третья

XXII

За два дня до приезда Дево и Густава у Эдмона возобновился бред, и Мюрре еще раз пустил больному кровь. Эдмон был в беспамятстве; сознание возвращалось медленно.

Мать и жена бодрствовали постоянно: одна у изголовья, другая в ногах больного; менее всех страдал Эдмон, не сознававший своих страданий.