— Почему не предупредил меня?
— Твоя мать умоляла меня не говорить тебе… Мы оберегали твое призрачное счастье. Жене же твоей я сказал все, что предписывал мне долг.
— Посоветуй, что мне делать?
— Разойтись с ней немедленно.
— А с тем господином?
— Это предоставь мне.
— Как тебе?
— Мне. Потом узнаешь.
Иза безмолвно рассматривала свои ногти, точно дело шло не о ней.
— В таком случае моего присутствия не требуется? — спросила она, вставая с места. — Я могу идти?
— Когда угодно.
Она вошла в свою комнату и заперлась.
Константин пожал мне руку, и мы обнялись.
— Не отпускай ее до моего возвращения, — сказал он. — Я скоро вернусь… Иду к Сержу. Крепись, друг мой, и не прощай. Ты имеешь дело не со слабой женщиной, а с чудовищем! Помни это.
Я остался один. Происшествия, страшные, неожиданные, упали мне как снег на голову и так быстро следовали одно за другим, что я был ошеломлен. Однако сознавал, что надо подчиниться советам Константина.
Какое неоценимое сокровище в такие минуты истинный друг! Своим самообладанием он умеет придать бодрости, приказывает вам не унывать — и вы слушаетесь. Я готов был на борьбу, решил быть выше страданий и ударов судьбы, понял восторги мучеников и презрение к палачу! Расстанусь с Изой, стану жить для сына и искусства — все это показалось мне просто и легко.
Константин снова вернулся.
— Ничего нового не произошло? — спросил он.
— Ничего.
Должно быть, Иза из окна видела его возвращение, потому что минуту спустя появилась из своей комнаты, одетая для прогулки, в шляпе и накидке и с бархатным мешочком в руках, вероятно, набитым дорогими безделушками. Сколько раз одевал я ее сам, когда она собиралась «куда-нибудь», советовал надеть то или это; выбирал, что ей более к лицу! О, ужас! Как я заботился, чтобы «другие» нашли ее интересной!!