Я отдергиваю трусики, и ее пальцы ловят воздух.
– Нет. Думаю, я заработал хотя бы одну пару.
– Значит, ты любитель женского нижнего белья? Никогда бы не догадалась.
– Их не делают достаточно большими для того, что́ я мог бы туда положить, – поддразниваю я.
На это она с ухмылкой отвечает:
– Ладно. Оставь себе. Думаю, мне хватит тех, что остались.
Я заглядываю к ней в сумку.
– О, и правда. Тебе хватит. Полагаю, ты не будешь менять их часто, пока меня нет рядом.
Я дарю ей свою самую задорную улыбку и при виде розовеющих щек чувствую себя вознагражденным.
– Может быть. Но на самом деле одна только мысль о тебе сказывается на состоянии моего белья, и ты, пожалуй, задолжал мне несколько пар. Припоминаю, что две были порваны.
– М-м. Верно. Как я мог забыть? Странно, что твой отец не услышал всех твоих стонов.
У Оливии отпадает челюсть, а щеки вспыхивают ярче.
– А может, твоих. Помнится, ты был очень воодушевлен.
– Да, детка, очень. Ты делала для меня такие изысканные вещи, что мне хотелось ответить тебе тем же.
– Хм. Я вполне уверена, что у тебя получилось.
– Слушай, почему бы тебе случайно не оставить все это дома у своей матери? Если ты вернешься без них, обещаю, ни секунды не пожалеешь об утрате.
– Коммандос – это не для меня. Если бы речь шла о Джинджер…
– О боже! – восклицаю я, закрываю глаза и отворачиваюсь.
– Что? Джинджер великолепна!
– Если ты говоришь о такого рода штучках.