12.45… Мое терпение лопнуло, и я набрала номер Сони. К счастью, она тут же ответила.
Спустя двадцать минут мы потягивали через соломинку слишком сладкий, даже приторный «Монако» на террасе соседнего кафетерия, в Сен-Мало. Ковыряя вилкой стандартный салат, мы вернулись к нашим обычным доверительным разговорам – спасительная гавань в новом, изменившемся, почти враждебном для меня мире.
– Скажи-ка, ведь оно тебе здорово врезается в палец, – воскликнула подружка, обратив внимание на мое обручальное кольцо. – Уверена, что тебе удастся его снять перед свадьбой и легко надеть во время церемонии?
– Да, смотри сама…
Я с большим трудом освободилась от розового золотого ободочка, на пальце остался след. Соня машинально протянула руку и взяла у меня кольцо, чтобы рассмотреть его поближе.
Ее глаза блестели от нескрываемого восхищения.
– Слушай, а тебе не приходило в голову расширить его?
– Кольцо отдавали подогнать под мой размер.
– Смотри в оба, не переборщи. Это такой материал, который не растягивается до бесконечности. Оно красивое, но такое хрупкое.
О чем Соня говорит? Только о кольце?
Подруга долго рассматривала драгоценность со всех сторон, не проронив ни слова, просто наслаждаясь старинной работой и восхищаясь мастерством ювелира, возможно, мечтая о чем-то своем, девичьем. Потом поднесла кольцо близко к глазам и спросила:
– Так ты говоришь, кому оно раньше принадлежало?
– Гортензии, матери Дэвида, а до этого – ее матери, но я не знаю ее имени. Хорошо, что мне удалось его снять. Арман должен завтра отнести его ювелиру, чтобы добавить наши имена и дату свадьбы.
Соня склонила голову к кольцу, прищурилась и задумалась.
– Хм… А в каком году поженились родители Дэвида?
– Понятия не имею. Судя по возрасту Дэвида и его брата, можно предположить, где-то в середине или в конце шестидесятых. А что?
– Просто в таком случае… твой распрекрасный будущий супруг – плод воображаемой любви, а его родители – привидения.
– Что ты плетешь?
Совершенно серьезно, безо всякой усмешки, что с ней случалось нечасто, Соня протянула мне кольцо, привлекая внимание к внутренней стороне, где были еле заметны какие-то полустертые цифры.
– Сама посмотри!