Он силился убедить себя в этом. Хотел ли Дэвид запереть чувство вины и маячивший за спиной призрак под надгробной плитой забвения?
Он тихонько постучал и навалился на дверь с той стороны, но я уже открыла замок. Дэвид вошел и увидел меня, впрочем, не в первый раз, в нижнем белье…
…Хотя в этой комнате – впервые. Ее интерьер, оформленный под старину, в большей степени подходил для проведения долгих вечеров в разговорах у камина и не располагал к проявлению бурных чувств с жаркими объятиями и томными вздохами.
Дэвид вошел, и как-то так получилось, что он невольно прильнул ко мне. Я даже не успела понять, он сделал это, потому что нуждался в утешении или хотел просто сделать себе приятное. Дэвид обнял меня и стоял, не двигаясь, уткнувшись носом мне в шею. Можно было подумать, что обиженный ребенок прижался к маме в поисках утешения.
Я медленно провела рукой по его волосам, нежно обняла за шею. На мой взгляд, этот жест – скорее ободряющий, чем вызывающий сексуальное чувство, но он понял его как намек к продолжению. Дэвид погладил меня по спине, потом его ладонь спустилась ниже, к тому волнующему месту, где возникают два холмика ягодиц. Почувствовав там его прикосновение, моя спина рефлекторно напряглась, и он, разумеется, воспринял это как поощрение к действию. Мы не занимались любовью с тех пор, как я две ночи подряд сбегала от него в «Отель де Шарм».
Какая именно часть новой Анабель, той женщины, которую я только что обнаружила в зеркале, все еще принадлежала Дэвиду?
– Мы ведь не освятили эту комнату, верно? – горячо прошептал он мне в ухо.
Вот так предложение! Оно так мало походило на наши обычные эротические утехи, пресные и банальные, лишенные вызова и далекие от самого понятия любовной игры. Что с ним случилось?
Я краем глаза наблюдала за нашим отражением в огромном зеркале столовой: два прекрасных тела мужчины и женщины, освещенные лучами заходящего солнца в летний вечер. Любой, кто посмотрел бы со стороны на эту скульптурную группу, мог бы с уверенностью сказать, что они удивительным образом подходят друг другу. Но я была не единственная, кто претерпел метаморфозы. В нем тоже что-то переменилось, правда, не так заметно. Сначала я не давала себе отчета, но скоро мне показалось, что я увидела на его губах пошловато жестокую, плотоядную усмешку, которая была характерна для Луи, когда он смотрел на свою жертву.
– Пойдем!
Не дожидаясь согласия, он схватил меня в объятия, понес к мраморному столику на тяжелых бронзовых ножках и уложил на холодный камень. Я вздрогнула, хотя мое тело и так уже трепетало от возбуждения. Я лежала на ледяном мраморе, согнув колени, свесив ноги над пустотой. Он подвинул меня вперед и прижал мои бедра к животу так, что его лицо оказалось на уровне моих трусиков. Я чувствовала, как его горячее дыхание упирается в сатиновый треугольник ткани, прикрывающий мои прелести, и ласково их щекочет, но желание еще не проснулось во мне, и вагина была суха, как черствый сухарик. Одним пальцем он легко отодвинул помеху и стал лизать меня снизу вверх, плавно и старательно. Наконец, Дэвид дошел до эректильного бугорка, все еще спрятанного под покровом кожных складочек.
На мое счастье, его слишком ревностное старание и неуместная в этой ситуации медлительность позволили мне прошептать:
– Давай быстрее…
– Так ты не против? Тебе нравится?
– Да, продолжай, – настаивала я. – Только быстрее…
Дэвид повиновался и, надо сказать, небезуспешно. Каждый раз, когда он проводил языком по моим губам, я чувствовала, что они мало-помалу разбухают и раздвигаются, соглашаясь на чужеродное вторжение. Конечно, при таком темпе, как у скучного метронома, и с желанием равномерно увлажнить всю зону, он никак не мог угодить мне и не расшевелил бы чувствительный бугорок, спрятанный между губами. Моему эректильному органу требовалось больше, гораздо больше.
Продолжая ублажать языком мою киску, Дэвид рукой ласкал мне грудь, сильно сжимая ее в ладони, но мне было приятно. А я тем временем средним пальцем нащупала клитор и стала разминать его круговыми движениями, как давно уже привыкла делать, удовлетворяя саму себя.
Заметив мое движение, Дэвид смутился и замер ненадолго, а потом воскликнул:
– Как ты прекрасна в этом…
Но в нежном голосе я услышала не только его мягкий и завораживающий тембр. Отныне с ним хором звучали десятки, нет – сотни, а может, и тысячи голосов – столько, сколько мог вместить в себя «Отель де Шарм» мужчин, готовых подчиняться моим прихотям.
ebooksa