– Что ты здесь делаешь?
Додж обернулся. Его сердце по-прежнему сильно колотилось – он представлял ощущение от сотни пауков, ползающих по его коже.
В дверном проеме неподвижно стоял Бишоп. Гроза все еще бушевала позади него, отправляя на землю потоки воды. На Бишопе была непромокаемая накидка с капюшоном, его лицо было в тени. На какое-то мгновение Додж по-настоящему его испугался – Бишоп выглядел как серийный убийца из какого-нибудь плохого фильма ужасов.
Доджа внезапно озарило: вот в чем был истинный смысл игры. Самый сильный страх – это то, что никогда нельзя знать, что на уме у другого человека. Можно только догадываться. Бишоп сделал еще один шаг в сарай. Он снял капюшон – образ серийного убийцы тут же исчез. Это был просто Бишоп. Некоторые опасения Доджа прошли, хотя его кожу еще покалывало от наличия пауков в этих тонких стеклянных банках всего в нескольких футах от него.
– Какого черта, Додж? – разозлился Бишоп. Его кулаки были сжаты.
– Я искал тебя, – ответил Додж, поднимая обе руки на случай, если Бишоп захочет наброситься на него. – Я просто хотел спрятаться от дождя.
– Ты не должен быть здесь, – настаивал Бишоп.
– Все в порядке, – сказал Додж. – Я все знаю, ясно? Уже знаю.
Затем настала минута напряженного молчания. Бишоп пристально смотрел на него.
– Что ты знаешь? – спросил он наконец.
– Перестань, чувак. Не притворяйся идиотом, – тихо сказал Додж. – Просто ответь мне на один вопрос – почему? Ты вроде ненавидишь Панику.
Додж подумал, что Бишоп не ответит и будет и дальше все отрицать. Но потом его тело будто бы рухнуло, словно в его центр вставили воронку. Он плотно закрыл за собой дверь и рухнул на стул. Какое-то время Бишоп сидел, закрыв лицо руками. Наконец, он посмотрел на Доджа.
– Почему ты начал играть? – спросил Бишоп.
– Деньги. Почему же еще?
Бишоп сделал жест руками:
– То же самое.
– Серьезно? – Додж внимательно смотрел на него. Он не мог понять выражение его лица. Бишоп кивнул, но Додж был уверен, что он лжет. Дело было не только в деньгах. Но Додж решил опустить эту тему.
У всех свои секреты.
– И что теперь? – спросил Бишоп. Его голос звучал устало. Выглядел он тоже устало. Додж понял, как сильно на него все навалилось этим летом – все это планирование, ложь.